Впрочем, ждать оставалось недолго.
* * *
С утра ни Боги, ни Леденцова не явились на работу.
- А где у нас эти два голубя? - спросил Ивар, выйдя из своего кабинета. Ему надо было ехать к Пименову договариваться о финансировании сельских распродаж, а главных устроителей этой акции где-то носило.
Лицо Никитина приняло похабнейшее выражение.
- Боги звонил десять минут назад и сказал, что он уехал общаться со своими диверсантами. А пять минут назад звонила Леденцова и заявила, что у нее утреннее несварение желудка. Спорим, что они оба сейчас лежат рядышком и радуются, как они ловко всех провели?
- Молодцы-ы! - возмутился Ивар.
Никитин крутанулся на стуле.
- Да ладно, не злись! У них уважительная причина. Кстати, как тебе заголовок для первой полосы: "Вся Пахомовская трасса выбирает пидараса!"?
- Это что? - не понял Ивар.
- Это мы так хамим хоботовское окружение: Синий - пьяница и вор, секретарь Хоботова - молоденький голубоватый мальчик, сам он, стало быть, тоже такой... Твоя подружка Тарасевич - блядь, которая трахается со всеми. Ее мужики берут с собой на пароходах кататься. По-моему, гениально!
Никитин был страшно горд своей выдумкой.
- Ну ты ври, да не завирайся! - вдруг произнес Ивар каким-то неестественным, замороженным голосом.
Никитин округлил глаза.
- Честно! Ты знаешь, у кого вчера была Тарасевич? У Пименова с Караваевым! Они вместе на яхтах ездили кататься. Вайпенгольд сказал, что они оттрахали ее всем коллективом.
Ивар почувствовал, как у него что-то оборвалось внутри.
- Не упоминай о Тарасевич! - сказал он очень тихо.
- Ты что, с ума сошел?! - обалдело воскликнул Никитин. - Она как раз гвоздь моей программы!
- Не упоминай!!!
Ивар стоял напротив него - бледный, с бешеными глазами, со сжатыми кулаками...
Он сам никак не ожидал от себя такой реакции. Все произошло спонтанно и без его ведома. "Никитин наверняка обо всем догадался!" - промелькнуло у него в голове.
В этот момент в комнату влетела одна из никитинских журналисток.
- Этот Вайпенгольд... - произнесла она обессилившим голосом. - Его отдел выпустил вот чего!
Она сунула под нос Ивару газету, на первой полосе которой красовалась карикатура: Хоботов в виде бабочки - на цветке с надписью "Областной бюджет". Прямо под карикатурой помещались строчки:
"Эй, не лезь на наш цветок!
Убери свой хоботок!"
Еще ниже были напечатаны какие-то истеричные призывы "сплотиться единым фронтом вокруг нашего дорогого Василия Ивановича" и "начать народную войну против засилья капитала".
Никитин вырвал у Ивара экземпляр, посмотрел...
- Твою маму! - заорал он, прочитав название газеты. - Это же моя полоса! Вайпенгольд что, выкинул мои гениальные материалы и поставил эту херню?!
- Представь себе! - кивнула головой девчонка.
- Сволочь!
На Никитина было больно смотреть: казалось, от обиды он готов разрыдаться.
- Кто ему разрешил?! - негодовал он. - Этот полудурок нарушил мне весь производственный цикл по обработке мозгов! У меня же все рассчитано, кому, когда и какие публикации делать!
Ивар обернулся к журналистке.
- Ты не в курсе, как ему это удалось?
Та пожала округлым плечиком.
- Я звонила в типографию, и мне сказали, что его люди привезли новые тексты, а наши изъяли.
Ивар быстрым шагом прошел к себе в кабинет за барсеткой.
- Я к Пименову!
* * *
Сегодня, вопреки обыкновению, Пименов встал поздно: все-таки сказывались последствия прогулки на "Девочке". Когда он - свежеумытый, побритый и в благоухающем шелковом халате вышел на кухню - Снежана уже ждала его.
- Завтракать будешь? - спросила она, приоткрыв дверцу огромного, от пола до потолка, холодильника.
- Там борщ есть. Налей мне пару половничков.
Снежана скорчила недовольную гримаску.
- С утра и борщ?!
- Запрети мне! - смеясь, посоветовал Боря, доставая батон из хлебницы.
Через пять минут он уже вкусно прихлебывал красное варево, а Снежана зачитывала ему сегодняшнее расписание звонков и встреч.
- Слушай, а как тебе показалась Тарасевич? - вдруг перебил ее Боря. По-моему, она хорошенькая.
Снежана пресеклась на полуслове.
Эта телевизионная ведущая, Тарасевич, не понравилась ей с первого взгляда. Порхающее, не обезображенное интеллектом создание с милой мордашкой - только и всего. А уж когда она отказала Пименову в любви и дружбе, Снежанина антипатия переросла почти что в ненависть. У нее просто в голове не укладывалось: как же можно не хотеть ее Борю?!
Наиболее странным было то, что самого Пименова, казалось, совершенно не задело то, что Тарасевич его отвергла. Наоборот, вся эта история только позабавила его.
- Тарасевич была хорошей ведущей, - принялся размышлять он вслух. Жаль, что Стольников поспешил выгнать ее с телевидения. Таких девочек не стоит выпускать из рук.
Снежана молча разлила кофе по чашкам.
- Что ты предлагаешь? - все же спросила она, видя, что Боря не торопится высказать засевшую у него в голове мысль.
- Думаю, нам надо трудоустроить эту Тарасевич. "Кадры решают все", как говорил незабвенный Иосиф Виссарионович. Если мы не перекупим Тарасевич, то ее перекупят наши враги. И хороший человек уже будет работать не на нас, а против нас.
- Она уже работает на Синего...
- И думает, что мы об этом не знаем, - добавил Пименов. - Впрочем, это не имеет никакого значения: она не могла нам навредить. А что касается Синего, то, насколько мне известно, он платит ей из своего кармана. Его штаб полностью укомплектован сотрудниками, и на нового человека Хоботов не даст ни копейки. Синий просто занимается благотворительностью, а это значит, что он платит Тарасевич сущие гроши. Мы могли бы использовать это...
- И что ты собираешься делать с Тарасевич?
- Такие, как она, всегда пригодятся. Когда нам потребуется хорошее освещение в прессе, она будет незаменима. Люди отнесутся к нашей информации так, как им скажет журналист, которому они верят. Начать надо вот с чего: мы дадим Тарасевич снять несколько передач на ее усмотрение. Я уверен, что она сможет сделать все на высшем уровне. Почувствовав ее честность, наши доблестные телезрители будут ее смотреть, ей привыкнут верить, а потом мы будем вкраплять в ее передачи ту информацию, которая будет нам нужна.
Снежана медленно кивнула.
- Ну-у... В принципе, хорошо придумано...
- Тогда разыщи мне Тарасевич, и мы с ней побеседуем.
- Ты думаешь, она согласится предать своего старого друга Синего и переметнется к тебе?
- А кто говорит о предательстве? - поднял брови Боря. - Я предложу ей работу, совершенно не связанную с выборами.
- Ладно, - скрипя сердце, согласилась Снежана. - Я сейчас ее разыщу.
Хотя, если честно, ей бы очень хотелось, чтобы эта Тарасевич провалилась куда-нибудь в тартарары и больше никогда не появлялась на горизонте.
* * *
Кристина вышла из подъезда и направилась в сторону стоянки, где был запаркован ее "Фольксваген". Надо было спешить на работу.
Телефон в ее сумочке запиликал, она достала его и взглянула на дисплей: номер показался ей незнакомым.
- Алло!
- Кристина?
- Да...
- Это Снежана. Борис Александрович хотел бы с тобой поговорить.
При словах "Борис Александрович" у Кристины душа ушла в пятки. "Он догадался, кто украл аудиторское заключение!" - ахнуло у нее в груди.
- Привет! - пророкотал в трубке глубокий бас Пименова. - Как твои дела?
- Нормально...
- Все еще сердишься на меня?
"Что ему надо?" - в ужасе подумала Кристина, но все же нашла в себе силы пролепетать:
- Да нет, не сержусь...
- Ну и хорошо. А у меня к тебе разговор есть. В двух словах дело в следующем: я собираюсь открывать новый видеоканал, и мне нужна толковая ведущая.