Снежана медленно осела на пол.
Ивар арестован. Как такое могло случиться?! Почему его обвинили в том, к чему он не имеет ни малейшего отношения?!
- Серег, ты когда-нибудь задумывался о том, что произойдет, если мы все-таки проиграем эти выборы? - вновь раздался спокойный голос Бори.
- У нас есть все шансы... - начал было Караваев, но Пименов тут же перебил его:
- А если все-таки мы проиграем? Полпред будет искать виновных. А также спонсоры... А также твой тесть... Учитывая, как ты опозорился в прессе, то вполне вероятно, кто-то может обвинить и тебя...
- На что ты намекаешь? - спросил Караваев. Весь его нахрапистый тон исчез, стоило Пименову упомянуть о какой-то ответственности.
- Я намекаю на то, что нам надо оставить себе отходные пути. Эта журналистка Тарасевич исчезла очень кстати. И мы можем использовать это в свою пользу: обвиним во всем Ивара. Синий уже раструбил, что это Алтаев виноват. Осталось только накопать немножко фактов.
- Ты хочешь сказать, что в случае неудачи мы все свалим на него?
- Конечно! А оправдаться он не сможет, так как будет сидеть в СИЗО.
- Хм... Неплохо придумано, - усмехнулся Караваев. - А она случаем не найдется, эта твоя Тарасевич?
- Не найдется, - успокоил его Пименов. - Все под контролем.
- Ты молодец, Борь. Конечно, нужно на всякий случай обеспечить себе тылы. Если Василий Иванович выиграет - все будет зашибись, а если нет надо соломки подстелить себе под зад.
- И ты молодец, что все понял, - сделал ответный комплимент Пименов. Кстати, я хотел тебя предупредить: на твоем заводе на складе готовой продукции работает некто Эдик. Он крадет у тебя этилку целыми составами.
- Откуда ты знаешь? - изумился Караваев.
- Слухами земля полнится... Думаю, что ему тоже надо куда-нибудь исчезнуть. А то он совсем обнаглел: ворует, болтает слишком много...
... - Снежан, что ж ты кофе-то нам не принесла? - проворчал Пименов, выпроводив Караваева за порог.
Та все еще сидела на полу - заплаканная и несчастная.
- Э, матушка, что это с тобой? - удивился Боря, войдя в кухню.
Устыдившись своей слабости, Снежана вскочила, схватилась за веник и принялась остервенело сметать в кучку осколки от чашки.
- Посмотри на меня! - вдруг строго приказал Пименов.
Она подняла на него отчаянные глаза.
- Снежана, в чем дело?
- Нет, ничего... Тебе показалось.
- Если ты хочешь что-нибудь спросить, спроси.
Она вновь потупила взгляд, и вдруг не выдержала и сорвалась:
- Борь, ты и вправду хочешь сделать это? Ты засадишь Ивара за убийство Тарасевич?
- Да.
- Но ведь она еще жива!
- Ты же сама настаивала на ее ликвидации. Помнишь?
- Да, - кивнула головой Снежана. - Но ведь Ивар... Как думаешь, может, лучше все свалить не на него, а на Никитина или на Вайпенгольда? По-моему, они больше подходят на эту роль...
Боря отобрал у нее веник и зашвырнул его в угол. Брови его нахмурились, глаза потускнели.
- Снежан, ты... в него... влюбилась? - произнес он, надавливая на каждое слово.
Она отвернулась, стараясь спрятаться от его пытливого взгляда.
- Ответь: это так?!
Снежана могла только всхлипывать. Она прекрасно знала, что чувствовал сейчас ее Боря: он ревновал, и эта ревность была страшной как конец света. Он привык, что Снежана безраздельно принадлежит ему, что она - его земля, его крепость, его тыл. Ему даже не приходило в голову, что когда-нибудь ей может захотеться завести себе семью... Ведь по сути это означало бы, что она меняет его на другого мужчину. А это было самым тяжким из всех возможных преступлений.
- Все останется так, как я решил, - сказал Пименов.
Он был холодный, чужой и совершенно непоколебимый.
- Боря, ты сволочь! - в отчаянии крикнула Снежана. Но что она могла поделать?
ГЛАВА 13
(суббота)
Ночь прошла в тоскливом ожидании неизвестно чего. Кристине казалось, что если она и заснула ненадолго, то это продолжалось не больше десяти минут. Рука в наручнике затекла, лежать на жестком полу было неудобно, а, кроме того, в голове кружились жуткие подозрения.
Щеглицкая тоже не спала, ворочалась и постоянно что-то выспрашивала: "А что было в сумке, которую у тебя забрали? Кассета? А что на ней? А есть ли у тебя какие-нибудь аналогичные материалы?"
В конце концов, Кристина прикрикнула на нее и велела заткнуться.
Утром давешний охранник принес им пакет с плюшками и пластиковую бутылку газировки.
- Нате, лопайте! - сказал он и вновь ушел смотреть телевизор.
Кристина жевала свой "завтрак", поглядывая в открытую дверь. Один из охранников сидел почти у самого входа в кухню, и ей было видно его плечо в камуфляжной футболке. Насколько она успела заметить, они были не особо крепкими ребятами: тот, что повыше - молодой парень лет восемнадцати-двадцати, тощий, с длинной шеей и белесой шерсткой, покрывавшей костлявые руки. Второй был поприземистей и помощней. И, судя по голосу, он был намного старше первого.
- Как думаешь, они будут когда-нибудь меняться? - шепотом спросила Кристина, перекатывая Щеглицкой бутылку с водой.
Та встрепенулась.
- Ты что-то задумала?
Кристина покачала головой.
- А что тут задумаешь? Я вот прикинула: если придут новые охранники, кто-нибудь из них вполне может соблазниться на тебя. Глядишь, нам обоим поблажка выйдет...
Щеглицкая обиженно задрала нос.
- С чего ты взяла...
В этот момент один из охранников, тот, что постарше, вышел в коридор.
- Эй, я вниз за сигаретами! - сказал он своему напарнику. - Закрой за мной дверь, а то я без ключей.
Наблюдая за их перемещениями, Кристина вся напряглась. Кажется, настал момент действовать.
Как только молодой охранник вновь вернулся на кухню, она вытянула из штанины кусок проволоки от смывалки, снятый ею еще вчера с унитазного бачка.
На ее счастье никто из охранников так и не обратил внимания на то, что вот уже пол суток в туалете нечем смывать воду.
- Ты что делаешь? - обеспокоено спросила Щеглицкая, видя, как Кристина пытается этой проволокой вскрыть замок на наручнике.
Кристина бросила на нее злобный взгляд.
- Молчи, ради бога! Молчи!
- Ты что, решила бежать? Но ведь они убьют нас... - В глазах Щеглицкой отражалась неподдельная паника.
Кристина сломала ноготь, пальцы саднило от напряжения, а проклятый замок все никак не поддавался... Она чуть не плакала: если ей не удастся вскрыть его до того, как вернется старший охранник, ей ни за что не сбежать - с двоими она точно не сможет справиться.
Вдруг в замке что-то щелкнуло, и петля наручника ослабила хватку.
- Кристина! - почти крикнула Щеглицкая.
Та показала ей кулак.
- Заткнись!
Но эта идиотка и не думала униматься.
- Стой! А как же я?! - вопила она, дергаясь у своей батареи. Освободи меня, а то я сейчас закричу!
- Что там у вас? - рявкнул из кухни охранник.
Кристина метнулась в коридор и чуть не столкнулась с ним нос к носу. Никак не ожидавший такого поворота событий, он на секунду застыл в изумлении, и тут Кристина ударила его, стараясь попасть в лицо.
Но удар пришелся по кадыку. Сразу поперхнувшись воздухом, охранник припал к стене, схватился за горло, пытаясь передохнуть. Вся трясясь от безудержной ярости, Кристина подхватила с полу выпавшую из его рук дубинку и врезала ему в солнечное сплетение. Парень согнулся пополам и, тут же получив по затылку, свалился.
- Что ты делаешь?! - кричала уже в полный голос Щеглицкая. - Ты с ума сошла?!
Но Кристина не слышала ее. Она стояла над поверженным врагом, чувствуя, как ее сердце готово выпрыгнуть из груди. Какая-то свирепая радость охватила все ее существо. Она, Кристина Тарасевич - маленькая, хрупкая, в жизни не дравшаяся ни с кем, кроме мальчишек в детсаду, - вдруг смогла победить этого верзилу.