- Тебя что, по башке ударили, пока ты на нарах сидел? - тихо пошипел он.
- Я не окончил! - рявкнул Ивар. - В этом деле есть еще пара интересных деталей. Ты сам систематически передавал в штаб Синего всю информацию о наших делах. Доносчиком выступала Снежана. Синий думал, что он подкупил ее, но на самом деле она действовала по твоему прямому распоряжению. Ведь ты с самого начала договорился обо всем с Хоботовым: он становится губернатором, прикрывает все твои грехи и, что самое главное, отменяет распоряжение Стольникова о запрете на этилированный бензин. Кстати, совсем недавно вы закрепили свой союз еще одной аферой: ты спас от уголовной ответственности его жену. Когда она кинулась к Хоботову за помощью, он сделал вид, что не намерен впутываться в ее проблемы. Но на самом деле он страшно испугался за свою репутацию... А ты через своих прокурорских дружков сумел отмазать Елену ото всех неприятностей. Тебе и самому было невыгодно, чтобы вокруг этилки поднялась шумиха...
- Что ты хочешь? - спросил Пименов, глядя на Ивара полными ненависти глазами.
- Я хочу получить нашу зарплату. Больше ничего. Ведь ты не собирался ее нам выплачивать, не так ли? Кстати, это Вайпенгольд тебя выдал. Помнишь, вы разговаривали с ним по телефону, когда он только-только вышел из психушки, и ты обещал ему изничтожить меня? Бедняжка так обрадовался, что не смог сдержаться и раструбил о твоих планах всему свету.
- Значит, ты хочешь денег и больше ничего? - нервно усмехнулся Пименов. - Допустим, я расплачусь с вами... А дальше что?
- Дальше? - Ивар пожал плечами. - Дальше делай, что хочешь. Я уезжаю и никогда не вернусь. Так что можешь спать спокойно.
- И ты даже не попытаешься раскрутить меня на нечто большее, чем ваша зарплата?
Ивар смерил его презрительным взглядом.
- Спасибо, я не бедствую.
- Я бы рад с тобой расплатиться, но, честно говоря, мне нечем...
- Борь, мне не десять лет. Готов поспорить, что ты прикарманил половину из стольниковского предвыборного бюджета. Так что давай расстанемся по-хорошему.
Пименов прикрыл глаза, просчитывая все "за" и "против". Постепенно лицо его просветлело. Видимо, он уже прикинул в уме, что он сделает с Алтаевым.
- Ну что ж... - проговорил он медленно. - Ты со мной решил играть в открытую, и я буду действовать так же. Денег ты не получишь. И у тебя есть только один выход: драпать из этой страны со скоростью света. Потому что как только ты выйдешь из этой квартиры, я позвоню всем, кому только можно, и, скорее всего, ты не доживешь даже до утра.
Ивар поднялся.
- Значит, не договорились.
- Значит, нет, - развел руками Боря.
Он открыл входную дверь.
- Пока.
В этот момент Алтаев кивнул кому-то в глубине подъезда.
- Ребят, заходите! С дипломатией ничего не вышло.
* * *
Через десять минут Ивар вышел на улицу с весьма пополневшей барсеткой под мышкой.
Внизу, в машине его уже ждали негативщики в полном составе: Боголюб, Никитин и Леденцова.
- Ну что? Мы богатые? - спросила она, как только Алтаев захлопнул за собой дверцу.
- Все в полном ажуре. Наши скрутили Борю и ждут дальнейших указаний. Ну что, господа, смею вас заверить, что если мы прямо сейчас не повыдергаем Пименову все зубы, он перебьет нас одного за другим. Вы бы видели его рожу - кровная месть до седьмого колена, не иначе. Так что надо действовать! Я еду к полпреду и описываю ему всю Борину подноготную, ты, Леденцова, двигай в ФСБ, а Боголюб - в прокуратуру.
- А я? - возмутился с заднего сидения Никитин.
- А ты приступаешь к своим прямым обязанностям: пишешь пресс-релиз и рассылаешь нашу новость по всем информ-агентствам. К завтрашнему утру мы сделаем такой скандал, что даже выборы затмим. Только знаешь что еще?
- Что? - живо отозвался Никитин.
- Не забудь передать эту информацию в штаб к Синему. Если только Хоботов почует, что запахло жаренным, он тут же забудет свое обещание насчет этилки и первым кинется клевать Пименова.
ГЛАВА 14
(воскресенье)
Голосование шло полным ходом, и уже по предварительным данным было я ясно, что Стольникову ни в какую не светит стать губернатором.
Ближе ко второй половине дня негативщики снова собрались на квартире у Боголюба и устроили "поминки" своей избирательной кампании.
На агитационном плакате были расставлены стаканы и пара бутылок коньяка. Леденцова резала лимон кружочками и пыталась отогнать от стола кошку Кильку, которой очень хотелось добраться до банки со шпротами.
- Я, как ведущая этой пьянки, - заявила она, когда все было готово, прошу вас выпить за упокой грешной души этих выборов.
Боголюб и Никитин подняли свои стаканы.
- Не чокаясь!
По телевизору показывали избирком. Туда практически одновременно прибыли оба кандидата. Было как-то странно и стыдно видеть Стольникова растерянного, подавленного...
- Ну его к черту! - поморщился Никитин и, взяв со стола пульт, выключил телевизор.
В этот момент в дверь позвонили, и в квартиру вошел Ивар.
- Дети мои! - произнес он патетически. - Я вас поздравляю: выборы мы проиграли! Но! Зато! Только что во всем городе включили горячую воду!!!
- Ура! - завопили все разом.
- Чур, я первый занимаю ванну! - заявил Боголюб.
Но Леденцова и не подумала ему уступить.
- Ни фига! Я - девочка, значит, у меня больше прав на твой душ!
И они оба помчались к санузлу.
- А что никому не интересно узнать, что Пименов арестован, а полпред выступил с резким осуждением его художеств на НПЗ? - удивленно проговорил Ивар.
Боги с Леденцовой остановились на полдороги.
- Мы с вами, стало быть, собираемся и едем домой с позором и с деньгами, - продолжил Ивар. - Нам что-нибудь еще надо сделать?
- Надо! - многозначительно кивнул Никитин. - Мы просто обязаны набить морду Мальчику-с-пальчик!
Правда, набить морду вредителю, дураку и мерзавцу так не удалось. Он куда-то смылся и не отвечал ни на один телефон. А Леденцова-то уже даже речь заготовила: "За проявленные в выборном бою сволочизм, мелкое пакостничество и идиотское выражение лица Вайпенгольд (не знаю твоего имени-отчества) приговаривается к навешиванию пинков по самое не балуйся!" Но, к сожалению, навешивать было некому.
- Ну и пусть ходит уродом! - обиженно заявила она, отступаясь от телефона.
... Вечером негативщики вернулись в опустевший штаб.
Никитин снимал со стен свои плакаты и рисунки. Леденцова собирала по углам Килькины мячики, резиночки и прочие специальные кошачьи игрушки. Боголюб присваивал себе офисные карандаши.
- Эй, Алтаев! - позвала Леденцова Ивара, укладывающего вещи в большую коробку из-под принтера. - Когда приедем в Москву, можешь остановиться у нас с Боги. Мы с Килькой тоже к нему переезжаем. Так что будем жить большой дружной семьей с нетрадиционной ориентацией. А то, я думаю, Любка тебя на порог не пустит после всего случившегося.
В ответ Ивар как-то таинственно улыбнулся.
- Ладно, там разберемся.
Но Леденцовой хотелось прямого и честного ответа.
- Или ты решил остаться здесь со своей Тарасевич? - спросила она подозрительно.
Ивар покраснел и отвернулся.
- Посмотрим.
- Не-ет! Колись!
Никитин с Боголюбом побросали свои дела и тоже присоединились к глумлению.
- Ив! Ты же должен был устроить процесс сватовства!
- Молчит как партизан!
Ивар только отмахивался.
- Отстаньте от меня!
- Не отстанем!
- Дай нам хоть посмотреть на нее по-нормальному!
- Она придет провожать меня в аэропорт, - наконец признался Ивар. Только вы сразу не набрасывайтесь на нее!
- Мы будем просто подглядывать из-за угла, - тут же ответила за всех Леденцова. - И если что - сразу убежим, сверкая пятками.
* * *
Синий понятия не имел, как ему реагировать на все случившееся.
Он знал, что Хоботов ищет его по всему городу. Но о чем и как с ним говорить? Обвинять во лжи? Требовать объяснений? Или же наоборот поздравлять с победой?