- Ну что там? Давай свои загадки!
- Папа, папа, почему у песочного человека механические часы?! – дочурка смеялась сквозь слёзы.
- И где ты такое услышала? Потому что в магазине других не было?
- Нет! Потому что песочных часиков ему не понять! – довольно восклицало маленькое чудо.
- Венди, по-моему, наши дети взрослые не по годам.
- Ты самый большой и неуклюжий ребёнок.
Питер собственными силами (не без поддержки любящей жены) недавно выстроил огромный трёхэтажный дом, который вот-вот на днях приютил первых сирот. Да, Питер делал хорошее дело, и все дети, так или иначе затерявшиеся на просторах фабрики, имели возможность обрести свой новый крохотный дом. Свой родной уголок, где тебя не оттолкнут и не прогонят.
Дети, в свою очередь, не бездельничали. Они учились рисовать, петь, танцевать, лепить из пластилина фигурки и, конечно же, помогали на огороде. Питер растил шикарный виноград, кусты которого уходили в горизонт. Летом он целыми днями пропадал в зарослях и листьях, и забывал обо всём на свете. Но это было замечательно. И виноград был очень сладким.
- Питер, ты покормил Дарси? – поинтересовалась Венди.
- Нет, я постоянно забываю, что у нас есть пёс.
- Как некстати! Ладно, я отнесу ему кастрюльку каши.
- Не забудь про доску. Я прибил, чтобы он не выпрыгивал из вольера.
Венди возвращается через минуту с прижатой рукой ко лбу и в слезах.
- Боже! Её совсем не видно ночью.
- Я же говорил, аккуратнее! – Питер разозлился, схватил кастрюлю и сам пошёл кормить пса.
Питер вернулся мгновенно. Он смеялся, а со лба текла кровь.
- Вот уж анекдот! Её и впрямь не видно.
Питер сел на крыльце и обнял Венди. У них обоих были разбиты лбы. И они оба смеялись.
- Так ты покормил его? – смотря на звёзды, спросила Венди.
- Похоже, он будет сегодня голоден, - произнёс Питер, разыскивая те самые звёзды в небе.
Утром детишки резвились, птицы пели, а Питер только собирался пройти по своим виноградным владениям, как вдруг его окликнула дочь.
- Папа, папа, посмотри!
- Что там?
- Дарси перегрыз доску, которую ты прибил вчера!
IX
В очередной пасмурный день Клаус неожиданно ворвался в главный зал и громко заявил всем эльфам, что производство игрушек прекращается. Отныне завод будет разрабатывать так называемые “новые технологии”, которые, в отличие от устаревших игрушек, будут приносить радость потребителям.
Что подразумевалось конкретно под «новыми технологиями» и «потребителями», как и прочее, не оговаривалось. На следующий день на фабрике гномы устроили проверку для каждого рабочего на фабрике и, увы, не всем посчастливилось остаться на прежнем, излюбленном, рабочем месте.
Кто-то из эльфов явно скрывал проблемы со здоровьем – либо попросту перестал их замечать. Другие и вовсе отлынивали от работы (само принуждение не идёт на пользу ни хозяину, ни подчинённому), третьи слишком много болтали и жаловались на высшее руководство (так гномы приказали их называть). В общем, Клаус, как властелин жизни для рабочих на фабрике естественно был осведомлён, что работа как таковая не знакома эльфам и вряд ли есть хоть малая возможность добиться хорошего результата. Но у него были свои методы.
Первое нововведение, шокировавшее не только заботливых мам, но и прислуживающих бедняков-гномов – отныне дети обязаны работать наравне с взрослыми. Развлечения, песочные дома, игры в мяч или чтения стишков в будние дни запрещались. Предоставлялось лишь два выходных в неделю (да и те, со временем, опускались по требованию высшего руководства). Также запрещалась любая самостоятельная деятельность – будь то выращивание огурцов на огороде или письмо пейзажных портретов. Продукты, что прямиком с огорода отправлялись на семейный стол, отныне заменялись заморской продукцией, за которую Клаус платил немалые деньги, и которые, в частности, изымались из ставки рабочих.
Ставка рабочих представляла собой определённую сумму заработной платы (денег), которую получал рабочий за определённый период (месяц, день) независимо от обстоятельств (рабочих поломок, недовыполнения плана продукции и т.д.). Деньги вошли в обиход семейной атмосферы на фабрике также внезапно, как новые законы в распорядок дня. Никто толком не понимал, зачем ему деньги, тогда как старина Рудольф объяснял просто и спокойно: