Антошка уже собирался уходить к себе в комнату, как вдруг Рудольф спросил:
- Тебе нравится жить на фабрике?
- Что ты хочешь услышать?
- Что с нашими жизнями! – громко выдал Снеговик и захлопнул дверь холодильника.
- Я не представляю своей жизни вне фабрики, как и не могу представить, что бы случилось, если б не было Николая, - продолжил Антошка. - Вместе с этим, я прекрасно понимаю, что повзрослев, я стал заложником своей собственной жизни на фабрике, потому что отверженность от внешнего мира и длительное одиночество воспитали во мне безразличие ко всему в мире происходящему. Следовательно, фабрика стала для меня не только родным домом, но и каторгой, ведь я точно знаю, что буду жить здесь до самой смерти. Как видишь, жизнь – это противоречие, и я не могу радоваться одним вещам, закрывая глаза на другие.
- Ты не слушай Снеговика, он очень расстроен.
- Я его прекрасно понимаю.
X
Мой друг малыш Уильям был одним из тех, кто любит прогуливаться в лунном свете у берега реки. Уильям родился на фабрике, но сам говорил, что настоящим родным домом для него является лес. Дремучий, угрюмый, и в тоже время тёплый и отрезвляющий. Именно здесь мы живём всю свою жизнь. Только любим чаще рассказывать о фабрике, которая была больше иллюзией, чем явью. И всё-таки Уильям верил в фабрику.
Спустя шестнадцать лет после нашего знакомства он ушёл. С появлением Клауса мало что вдохновляло эльфа на дальнейшую жизнь. Тускло, мрачно и грустно сидеть вечером в комнате за ложкой холодного супа, а рано утром отправляться на ненавистную работу. Может быть, Уильям просто повзрослел. Он знал, какой громадный и невероятный мир скрывается за вереницей сосен и елей. Что прячется в тяжёлом луче, проскальзывающем вдоль прищуренного зрачка. Там, вдали от картона и хлопка, вдали от фальшивых улыбок и искусственных игрушек.
Родители Уильяма разошлись, когда ему было шесть лет. Отца он не помнил, а в десять и вовсе сбежал от матери. Она ему рассказывала историю о том, как отец посадил их на корабль и отправил на поиски счастья, но это было неправдой. Маленький эльф ежедневно приходил на фабрику и уходил в полдень. И вот однажды он пришёл и больше не возвращался домой. Уильям не рассказывал ничего о родном доме, только о снах, в которых видит мать и слышит дробительные звуки взрывов.
История Уильяма не представляется необычной. Эльф, который только о том и мечтал, чтобы стать эльфом. Он покинул свой дом не по собственному желанию, а потому, что жить было негде. В его родной край пришли герои из книг по истории, герои, которых, поклоняясь лжи, называли новыми завоевателями. Люди держали в руках оружие, а в сердце – злость, и Уильям до сих пор не может понять этих людей. Он не в силах найти разумное объяснение всему, что случилось в его жизни.
Дети бежали из домов, скрываясь на фабрике. Многим родителям удалось бежать вслед за ними, оставляя всё накопленное временем в руки неизвестности. Кто знает, что сейчас происходит в родном городе Уильяма, быть может, ему все ещё удастся найти свою мать.
Уильям был таким же хорошим эльфом, как и остальные. Может быть, мы снова встретимся на фабрике. А может, и за её пределами. Для меня он навсегда останется мальчиком, гуляющим в лунном свете и мечтающим о далёких Галактиках.
XI
Совсем недавно у входа на фабрику Клаус открыл собственный магазин. Теперь все желающие приобрести новенькие игрушки для своих детей могли сделать это прямиком на опушке волшебного леса. Мамы и папы со своими детьми приходили на ежедневные экскурсии по рабочим цехам и другим одухотворённым местам. С виду туристы представлялись жителям фабрики простыми зеваками, которые то и делают, что тешат своё любопытство. И детей радуют, покупая новые игрушки.
Вот и Пухляш Ольссен, один из многих жителей фабрики, на ком новые перемены отразились плачевно, устроился в этот магазин менеджером (продавцом, как принято). Этот полненький мальчик всё ещё живёт на крыше, но теперь занимается спортом, чтобы похудеть к летнему сезону. Ольссен не разлюбил варенье, печенье и прочие сладости, но заставил себя быть более дисциплинированным. Всё-таки круглое отражение в зеркале, хоть и украшенное искренней улыбкой, оставляет неприятный осадок внутри, порождающий ненужные комплексы и стеснения. Пухляш и без того чувствовал себя очень вяло, а тут ещё Клаус со своими новостями объявился. Вот Ольссен и решил, так сказать, вернуть себе радость от жизни, озадачив её новой целью.