- А что, дочь Клауса ничего не знает о своём отце? Вот так новость, – гном засучил рукава и показал шрамы на запястьях. – Видишь? Есть ещё на спине и ногах. Всё потому, что мы не хотели покидать родной дом.
Гном рассказывал свою историю до тех пор, пока Анна в ужасе не сбежала из подземелья. Она была очень напугана, ведь правда не так приятна, как о ней говорят.
Антошка не стал останавливать Анну. Вместо этого он поинтересовался причинами явной озабоченности гномов, и оказалось, что они уже давно копают подземный туннель, чтобы сбежать с фабрики. Работы ещё очень много, к тому же гномы вынуждены осуществлять свой план только ночью, когда приходят уставшие с игрушечных цехов. Поэтому цель достигается вяло и через силу, но что не отнять у гномов, так это желания.
- Неужели вам так тяжело здесь? – спросил Антошка.
- Нам не тяжело, мы просто хотим вернуться домой. Мне нравятся игрушки и то, для чего мы их делаем. Но я не могу здесь находиться, не зная, что там на моей родине и как живёт моя семья.
Через мгновение тишины он, подумав, добавил:
- Да, нам тяжело.
VI
- Ты ещё ребёнок, - уверенно проскрипел Рудольф. – Говорят, что ты книгу пишешь?
- Да, и очень хочу отыскать Николая.
- А в чём, собственно, необходимость?
- Не знаю, чувствую что-то неприятное. Будто нить оборвалась внутри, и я пытаюсь связать концы заново.
- Только не говори, что тебе нужно увидеть, чтобы поверить! Это чёрствые взрослые любят повторять себе под нос.
- Нет, но…
Рудольф продолжал медленно разжёвывать траву, при этом его глаза задумчиво смотрели в одну точку, и этой точкой была лужа.
- Что ты видишь? – внезапно спросил Рудольф.
Я подошёл к нему, и мы вместе всмотрелись в лужу.
- Я вижу мальчика и рогатого оленя.
- Мне больше напоминает дряхлую вешалку и мечтательного ребёнка.
Сколько помню Рудольфа, у него всегда был красный нос, словно неугасающий фонарь. И всегда он жаловался на собственную старость, хотя мне никогда не казался больным или слабым.
- Я давно не был в упряжке, а значит, настолько уже стар. Сейчас молодые олени намного продуктивнее работают, хоть и не являются опытными в своём деле. Много ума не нужно, чтобы доставлять игрушки – всего лишь знать нужный маршрут. В остальном Николай подскажет, если что.
- Скучаешь по нему?
- Конечно! Хорошие времена были. Помню его ещё молодым, когда он ходил и в метель, и в бурю с огромным мешком на плече. Он успевал за ночь обойти несколько близлежащих деревень. Я знаю, что ему было непросто. Николай хотел принести каждому ребёнку подарок, но не всегда удавалось.
- Погода?
- Не только она. Раньше он делал простые игрушки из веток, сухих деревьев, камешков, и даже иногда из льдинок. Времена меняются, уже большинству детей подобные самоделки радости не приносят. Сейчас это дрова для камина, а не воображаемые друзья с бумажными одеждами.
После неожиданного грохота, дверь холодильника открылась и оттуда выпал Снеговик. Из круглого снежного шара появились его руки, то есть веточки и он стряхнул с себя иней.
- Ты же Снеговик, не делай вид, будто на тебе пальто! – рассмеявшись, произнёс Рудольф.
- Мне нравится. Чувствуешь себя хоть на секундочку человеком. Ах, да! Я слышал разговор об игрушках?
- Я рассказывал Антошке о давно забытых временах.
- Ну, если вам интересна главная проблема, то это ресурсы. Да-да, так говорили помощники Николая. Игрушки ведь нужно из чего-то делать, чтобы всем хватило и каждому угодить. Поэтому Николай открыл фабрику, в которой мы, собственно, и живём.
- Что за ресурсы? – в недоумении спросил Рудольф.
- То, из чего игрушки делают. Раньше – сухие деревяшки, а теперь – железо, пластмасса и всякие безвредные материалы.
- И откуда они берутся?
- Я почём знаю. Всякие поставщики, лесные друзья, волшебные духи. С этим вопросом к Николаю.
За окном уже смеркалось. Впервые за целый день я обратил внимание на погоду.
- Я чувствую что-то злое, что приближается очень быстро.