А главное, все претензии Вика я считала абсолютно беспочвенными. Ну корсет, и что с того? Ну обтягивает, и что? Так ведь и должно быть! У той же Ерины наряд был сегодня куда более вызывающим и нескромным.
Домой добирались уже в сумерках, в абсолютном молчании. Я держала Вика под руку и все размышляла, размышляла. А где и что я сделала не так? На этот вопрос ответа я так и не нашла.
***
Вечером, расслабленно лежа в ванной, все еще не могла отделаться от грустных мыслей. Чтобы хоть как-то отвлечься, решила переключиться на работу.
Подумала, что завтра тратить время на бесполезное освоение новых технологий не буду. Все равно на данном этапе мне их не осилить. Лучше воспользуюсь привычным для меня способом и обращусь к магии.
Окрыленная вдохновением, выпорхнула из ванной. Уже у себя в комнате быстренько вскочила в ночную сорочку, достала из выдвижной полки инструмент, установила перышко на лист.
Отвлеклась буквально на секунду, чтобы нежно прикоснуться к крохотной розочке, что оставила здесь же, на столе. Улыбнулась, вспомнив теплый взгляд молодого мага, автора этого шедевра. Потом бросила хмурый взгляд в угол комнаты, где в ведре стояла охапка подаренных Виком роз. Вздохнула и приступила к работе.
Передо мной лежал эскиз. На нем были изображены те самые, первые, нежные, весенние цветы, что раскритиковал господин директор в первый день, а потом вручил мне их же для работы.
Так. Нужно выделить из всего рисунка четыре основных цвета. Ведь на той машине всего четыре печатных вала. Но на моей картинке цветов и оттенков в разы больше! Как быть? Ага, ясно. Будем добиваться других цветов наложением одной краски на другую. Например, если желтый сверху перекрыть синим, то получится зеленый. Если смешаем красный с синим выйдет фиолетовый. А вот красный плюс зеленый будет коричневый, ну и так далее. Все просто!
Я радостно улыбнулась, внимательно вгляделась в рисунок. Глубоко вдохнула, выдохнула. Постаралась запомнить, где какой цвет превалирует. Затем привычным движением активировала свое перышко и прикрыла глаза. Магия переполняла меня! А я в мельчайших деталях представила свой рисунок в красном цвете, и только в нем, мысленно стирая все остальные краски. Вспоминала, где этот цвет доминирует. Там краска должна ложиться толстым слоем. А вот где-то наоборот, лишь едва заметный оттенок. Через некоторое время время я так увлеклась, что перестала замечать окружающее.
От работы меня отвлек чувственный поцелуй в шею.
Я вздрогнула и открыла глаза.
- Днем не наработалась? - жарко прошептали мне в ухо.
Я досадливо поморщилась. Не люблю, когда меня отвлекают от рисования! Он же знает об этом! Но не успела я возмутиться вслух, как получила еще один поцелуй. Такой, от которого мимо воли по спине побежала дрожь.
- Вик! - я резко поднялась со стула, щелчком дезактивировала растерянно застывшее художественное перышко и повернулась к жениху лицом.
И зря я так сделала. Я была немедленно притянута за талию. Вик так плотно прижался, что мне даже стало неловко. Я уперлась руками ему в грудь, но отстраниться мне уже не дали. Парень сразу склонился к моим губам. При этом зарылся пальцами в мои волосы на затылке, и увернуться уже не осталось никакой возможности.
Он целовал напористо и долго, крепко удерживая меня в объятиях до тех пор, пока я не расслабилась и не впустила его, в какой-то момент разжав плотно стиснутые зубы. Язык Вика тут же по-хозяйски скользнул в мой рот.
Некоторое время я терпела. Ну не люблю я эти мокрые поцелуи! А потом случилось страшное. Вик по-прежнему плотно прижимал меня к себе, поэтому я отчетливо почувствовала, как на мужском теле что-то шевельнулось и напряглось. А Вик тяжело задышал и еще сильнее вжался в мой живот этим горячим, твердым и живым. Но я испугалась даже не этого. Самое страшное для меня была реакция собственного тела! Где-то что-то во мне совершенно неожиданно отозвалось на все эти нескромные прикосновения и побежало огнем по венам. А внизу стало непривычно жарко.
Следом пришло ужасное осознание, что мой разум и тело живут отдельной жизнью. Разумом понимаю, что нужно отстраниться, вывернуться и призвать Вика к порядку. А тело просит продолжения. Ему нравятся новые ощущения! Тем более, сквозь тонкую ткань ночной сорочки чувствительность возросла в разы. А Вик все не прекращает! Он уже оставил в покое мои губы, но не дал мне отдышаться. Стремительно спустился на шею, покусывая и лаская чувствительные участки кожи, вызывая толпу мурашек и дрожь предвкушения.