Не припомню, чтобы у журналистов было принято аплодировать во время пресс-конференций, и не могу сказать, то ли данная пресс-конференция явилась исключением, то ли данная группа журналистов решила нарушить традицию.
Глава 113
Лейтенант Килкуллен ждал нашего возвращения с пресс-конференции. Вместе с ним ждала незнакомая нам женщина пяти футов двух дюймов ростом, чуть больше тридцати лет от роду, с минимумом косметики и в брючном костюме без намека на изюминку.
– Отличная работа, парни, – похвалил Килкуллен. – Рад представить вам Шэннон Трош. Шеф поимеет меня раскаленной кочергой, если слава полиции Лос-Анджелеса в деле «Ламаар» будет хоть на йоту тусклее славы ФБР. Шэннон – ваш личный журналист. Она возьмет у вас интервью и вообще оформит все в лучшем виде.
Я пожал маленькую руку.
– Неужели нам действительно нужен журналист?
– Вам, может, и не нужен, – парировала Шэннон, – а вот департаменту полиции просто необходим. У нас и так пустых статей выше крыши. Я не один год ждала появления полицейских-героев. – Шэннон приблизилась к Терри и заглянула в лицо: – Я слышала, во время взрыва вас изрешетило мелкими осколками?
– Да, но я могу замаскировать шрамы тональным кремом, – отвечал Терри.
Шэннон рассмеялась:
– Нет уж, не надо. Больше шрамов, хороших и разных – они положительно влияют на тиражи.
– В таком случае завтра побреюсь армейским ножом, – пообещал Терри.
Следующий час прошел за интервью. Шэннон сказала, что надо потренироваться перед завтрашним днем.
Назавтра она заехала за нами в четыре утра. Мы прибыли на телестудию, где в прямом эфире оживленно побеседовали с Кэти Курик в шоу «Сегодня» – специально для уже проснувшихся жителей Восточного побережья. Без пятнадцати пять мы не менее оживленно побеседовали с Дайаной Сойер в шоу «Доброе утро, Америка». Терри проявлял нездешнее мужество.
Затем последовал шквал интервью для газет и радио. А в пятницу дело приняло совсем уж серьезный оборот – нас пригласили в шоу «Сегодня вечером».
Продюсеры сообщили, что Джей Лено будет брать у нас интервью с подобающим случаю достоинством.
– Впрочем, Джей ведь комик, так что не обижайтесь, если он станет искать повода посмешить публику.
Лено был великолепен.
– Итак, ребята, теперь, когда вы выиграли Суперкубок по раскрытию убийств, – произнес он, и мы напряглись, – вы, наверно, на радостях отправитесь в Диснейуорлд.
Съемочная группа выдала ожидаемый взрыв смеха.
И все же против нашего Терри и Джей Лено – слабак. На вопрос о том, как развивались события после взрыва, изранившего Терри лицо, последний ответил:
– Меня доставили в больницу. Лежу я на каталке, и вот входит доктор. «Не волнуйтесь, – говорит, – я один из лучших пластических хирургов в Лос-Анджелесе и работал со звездами первой величины». – «Это с кем же конкретно?» – спрашиваю. А он отвечает: «С Вупи Голдберг». И тогда я его застрелил.
Вот тут-то и раздался гомерический хохот съемочной группы.
Запись закончилась в шесть вечера, и мы с Дайаной поехали к Большому Джиму – ужинать и смотреть шоу.
После ужина Фрэнки спросил, нельзя ли нам поговорить наедине. Мы пошли в кабинет Большого Джима, расположенный в дальнем конце беспорядочного дома. Стены там были обшиты дешевыми сосновыми панелями, отсылавшими посетителя в добрые пятидесятые. Пол покрывали разномастные куски ковролина, не нашедшие применения в других комнатах. «Все равно у меня башмаки вечно грязные, так какой смысл тратиться на хороший ковер?» – объяснял Джим.
В углу помещался стол, который Джим смастерил из старой амбарной двери, а также пара стальных тумбочек о двух ящиках каждая – лет тридцать назад Джим нашел их на свалке в «Юниверсал».
Четыре книжных шкафа, выкрашенных в темно-зеленый цвет с целью создать впечатление, будто они из одного комплекта, подпирали каждый свою стену; при распределении шкафов по стенам Джим руководствовался одним-единственным соображением – влезет шкаф в отведенное ему пространство или не влезет. Шкафы он забил руководствами по ремонту легковых и грузовых автомобилей, каталогами запчастей, квитанциями и счетами, не уместившимися в тумбочках, и прочим хламом, глядя на который ностальгировал по своей должности бригадира дальнобойщиков.
В комнате пахло пылью, плесенью и старыми башмаками. Видно было, что ни пылесос, ни «Мистер Мускул» не переступали порог папиной берлоги. «Я здесь прекрасно ориентируюсь, – говорил Джим, – а уборщица мне весь мировой порядок нарушит».
Мама придерживалась иной точки зрения: «Даже если пустить в этот бедлам разъяренного быка, хуже не будет».
А мы с Фрэнки любим кабинет Джима. В детстве именно туда мы приходили за сказкой на ночь. В юности именно там раздавили с отцом каждый свою первую бутылку пива.
– Слушай, Фрэнки, сколько же у нас связано с этим логовом!
– И не говори, – отозвался братец. – А знаешь, мне понравилась твоя подруга.
– А я до сих пор под впечатлением от твоей подруги.
– Встреть ты ее пару месяцев назад, был бы о ней лучшего мнения, – заметил Фрэнки. – Пока я не приделал ноги ее пятидесяти штукам, она была сама нежность.
– Ты уж постарайся больше не вляпываться, – попросил я.
– Вот за этим-то я тебя и вызвал на два слова. Брат, ты слыхал о «Клэймор-хаус»?
– «Клэймор-хаус» находится в Монтане. Лечение рассчитано на двадцать восемь дней. Никакого алкоголя, никаких наркотиков. Только игра, – отвечал я. – И не надо делать круглые глаза. Я проверил все реабилитационные центры от Лос-Анджелеса до Токио.
– Можно было и догадаться, – протянул Фрэнки. – Я ведь имею дело с детективом.
– Нет, ты имеешь дело со старшим братом. Заботиться о младших братцах и сестрицах – наш крест. Так Что там про «Клэймор-хаус»?
– Я хочу туда поехать. Я готов. Правда, есть одна загвоздка…
– Дай угадаю. Тебе нужны деньги.
Фрэнки рассмеялся. Я тоже.
– Что и требовалось доказать, да, Майк?
– Пакуй чемоданы, я все оплачу.
– Я тебе все верну. Клянусь. – Тут Фрэнки осекся. – Вот черт, кажется, я и на клятвы подсел.
– Фрэнки, ты действительно можешь нас отблагодарить. И знаешь как? Держи в узде свои слабости, пока они не накинули узду на тебя.
– Снова, – уточнил Фрэнки. – Пока они снова не накинули на меня узду. Я просидел с папой и Энджел две недели, не смея носа высунуть на улицу. Знаешь, сколько раз я молил Господа дать мне еще один шанс? Я не упущу этот шанс, Майк. Кля…
Я хлопнул Фрэнки по плечу, прежде чем он в очередной раз поклялся. Хлопок вылился в крепкие братские объятия.
– Пойдем-ка лучше в гостиную и посмотрим меня по телевизору. Ставлю месячную зарплату, что на середине шоу папа скажет: «Ну и скучища! Давайте переключим на Леттермана».
Фрэнки проницательно посмотрел на меня и поднял руки.
– Отличная подначка, Майки, да только я больше ставок не делаю.
Глава 114
Назавтра была суббота. Мы стали гостями грандиозного открытия «Фэмилиленда». Терри пришел с Мэрилин и девочками, я – с Дайаной, Хьюго, его родителями и сестрами. Хьюго, правда, провел в «Фэмилиленде» всего два часа, но и за это время можно немало успеть, если разъезжаешь на каталке и на каждый аттракцион проходишь без очереди.
Вечером мы с Терри отклонили как минимум десять приглашений на ужин. Все, начиная с мэра Лос-Анджелеса и заканчивая администратором киностудии, о котором мы и не слыхивали, включили нас в список самых почетных гостей. Мы приняли только одно приглашение, от Брайана Карри – он грозился угостить нас курицей, жаренной на вертеле по его личному сверхсекретному рецепту.
Мы не прогадали – ужин получился не пафосный, приятно контрастировавший с событиями прошедшей недели. Жена Брайана, Жизель, юрист по профессии, специализировалась наделах, связанных с индустрией развлечений. Она же испекла превосходный пирог с кокосовым кремом. После ужина, когда мы сидели на террасе, Жизель спросила, не поступало ли к нам звонков с предложением превратить дело «Ламаар» в фильм.