ФЕЛЬДФЕБЕЛЬ ПОХИЩЕН ПРИШЕЛЬЦАМИ ИЗ КОСМОСА?
Африка (Чили), 18 мая
Фельдфебель чилийских вооруженных сил, по-видимому, был похищен космическими пришельцами с летающего блюдца. Об этом невероятном происшествии сообщает ряд чилийских газет.
15 апреля во время проверки постов на чилийско-боливийской границе армейский патруль заметил метрах в четырехстах поразительно яркий свет.
Один из фельдфебелей пошел взглянуть, в чем дело.
Спустя несколько минут явление прекратилось.
Через четверть часа фельдфебель вернулся к своим. С трудом переводя дыхание, он произнес: «Друзья…» — и упал без памяти.
Подбородок его был покрыт многодневной щетиной, а выражение лица говорило о том, что ему довелось пережить нечто совершенно необъяснимое. Часы фельдфебеля шли правильно, только показывали совсем другую дату — 20 апреля, то есть пять дней спустя.
Вскоре фельдфебель очнулся, однако не смог ничего вспомнить.
Пусть теперь читатель БИЛЬД раскинет мозгами, куда подевались тысячи политзаключенных. Похищены пришельцами! Ведь о чилийских концлагерях в БИЛЬД не прочтешь ни строчки.
Некто вскрывает в день своего рождения бочонок пива, и тот неожиданно взрывается — вот вам «превосходнейший бильдовский материал». Или такое: молнией убит ребенок — опять-таки «превосходнейший материал» для первой полосы.
Я должен раздобыть фотографию мальчика и потому еду в Целле, к окаменевшим от ужаса и горя родителям. Братишки и сестренки громко плачут, я незваным гостем стою в передней и бормочу что-то про карточку, а отец растерянно смотрит на меня. Я мямлю слова соболезнования, но думаю только об одном: скорее бы получить фотографию и бежать отсюда. В тот день я не дал еще ни строчки материала и просто не могу уйти с пустыми руками. Сперва Швиндман хотел было послать сюда Хериберта Клампфа, отлично зная, что Клампф всеми правдами и неправдами добудет из семейного альбома нужный портрет — пусть даже человек умер или убит только что. Но потом вдруг передумал: «Пошлем-ка мы Эссера… Достанешь фотографию, да поживее: в макете номера оставлено место».
С тех пор, как в Бонне правит ХДС, его представители в официальных органах заботятся о создании партийно-политически мотивированных программ, оказывают давление на «собственную точку зрения» журналистов. Доверенные лица правительства требуют, чтобы постоянно действовали «ножницы в голове» слушателя и зрителя. Результат: телевидение, как критикующая инстанция, оказывается несостоятельным, его политическая программа пуста.
«Шпигель», ФРГ
Хериберт Клампф ловко обвел целльскую полицию вокруг пальца и выведал фамилию родителей. Теперь дело за фотографией.
Сейчас мне и самому непонятно, как я мог на это пойти, но угроза срыва нависла тогда над всем моим предприятием. К тому же у родителей мальчика, как назло, был телефон, и Швиндман в любую минуту мог проверить, заходил я туда или нет.
Отец погибшего ребенка, по профессии забойщик скота, сказал мне:
— Еще и наживаетесь на нашем горе. Марок пятьсот, поди, заработаете.
И у меня хватило бестактности брякнуть:
— Да нет, всего-то марок сорок пять, я не из-за денег, деньги я с радостью перешлю вам, хоть завтра. Ну сами посудите, что тут особенного? Тоже ведь память о вашем мальчике.
Сцена до того унизительная, что дальше ехать некуда. Оглядываясь назад, я не в силах понять, как я мог совершать поступки, идущие вразрез с моими чувствами.
БИЛЬД манипулирует фактами. Но этим дело не кончается. Беда в том, что многие бильдовские информанты, зная, что газета манипулирует фактами, искажает их и фальсифицирует, считают своим долгом приноровиться к этому заранее. Итак, сперва сообщение до неузнаваемости переиначивает репортер, затем по этому вранью «рукой мастера» проходится шеф местного отделения, и наконец кое-что добавляет главная редакция. И все? Как бы не так! На нижнем конце этой лестницы лжи есть еще одна ступенька: желая попасть в БИЛЬД, информант изначально подгоняет свой рассказ под бильдовские запросы. Вот и пестрят на страницах БИЛЬД то редкостно банальные и глупые, то махрово реакционные заявления, и принадлежат они подчас ведущим политикам из числа социал-демократов. Ну, а как в буре большой политики — так и в ганноверском стакане воды.