Мошенники Генри и Джонни из фильма «Обман» также покоряли сердца буржуа тем, как ловко обводили вокруг пальца еще большего мошенника и гангстера, чем они сами.
По поводу «Крестного отца» американский критик Уильям С. Пехтер восклицал: «Гангстерские фильмы вынуждают нас с тревогой признать, что образы гангстеров владеют нашим воображением. Что же мы собою представляем, если в фигуре этого уродливого изгоя и в его чудовищных поступках видим, пусть искаженно и преувеличенно, самих себя?» Критик напрасно относил Дона Карлеоне к разряду «изгоев». Карлеоне и ему подобные никогда в таком положении не были. Все они, как известно, были до своего разоблачения уважаемыми членами того самого «почтенного» буржуазного общества дельцов и боссов, самую суть которого они и представляли собою. Они действовали в своей сфере точно так же, как и многие бизнесмены в промышленности, торговле и т. п.
Что же касается обманщиков, то американский социолог Эдвин М. Шур в книге «Наше преступное общество. Социальные и правовые источники преступности в Америке» пишет: «Ни один из мыслящих американцев не станет сомневаться в том, что мошенничество представляет собой обыденное явление в нашем обществе. Обман, так же как и крупные хищения, не ограничивается каким-то определенным сектором американской жизни. Напротив, он проникает в самые различные институционные сферы, причем в такой мере, что мы начинаем видеть в этом весьма характерное свойство всей нашей социальной системы».
Ограбление, требующее от преступника в полном смысле этих слов высокого профессионализма, приобрело в глазах определенной части западного общества даже некий статут «профессионального дела». Так, один из критиков, обозревая панораму разного рода ограблений, как они предстали на экране еще 50-х и 60-х годов, писал: «Прославленная репутация грабежа привлекает отныне внимание некоторых членов высшего общества: ограбление может быть здесь рассмотрено как спорт чрезвычайно высокого и дорогого «класса», достойный фигурировать рядом с бриджем, гольфом, поло, шахматами и биржевыми спекуляциями, спорт, который могут себе позволить только наибогатейшие люди и который доставляет им высочайшие эмоциональные переживания». В этом свете совсем не случайным образным оборотом звучит в книге, посвященной Роберту Рэдфорду, определение фильма «Обман» как «продукта люкс».
Приравняв мошенничество к «игре», а преступление к обороне, защите семьи, клана, буржуазное искусство обрушивает свой гнев против отдельных нарушителей «правил игры», а также против «неизвестно почему» злых и развращенных людей. Так появляются созданные в духе «нового» консерватизма картины «Высоко идущий» (1973) Фила Карлсона и «Жажда смерти» (1974) Майкла Уинера. В первом славится полицейский, который борется с преступностью и аморализмом, размахивая в буквальном смысле слова двухметровой дубинкой и нещадно избивая всех направо и налево. Во втором фильме Чарльз Бронсон играет рядового гражданина, частное лицо. Его герой, не находя защиты у закона и полиции, сам берется за оружие и варварски искореняет преступников. В фильме «Ночной таксист» Мартина Скосезе (1977) бывший участник войны во Вьетнаме экипирует себя буквально с ног до головы всяческим оружием и пытается с его помощью уничтожить пороки и грязь Нью-Йорка. Он готовит даже покушение на болтливого демагога, кандидата в президенты, и завершает свою эпопею «генеральной чистки» тем, что устраивает всеобщее побоище в одном из публичных домов, дабы спасти из рук сутенеров двенадцатилетнюю проститутку. Заключительные титры фильма сообщают, что, мол, спасенная им жертва возвратилась в семью на стезю добродетели.
Фильмы таким образом давали вполне конкретный «рецепт» искоренения общественных пороков, переводя все в разряд индивидуальной борьбы с индивидуальным злом. Вообще замечено, что американские фильмы неизменно ограничиваются критикой каких-то частных сторон, фактов жизни общества и отдельных его представителей и никогда не затрагивают существа самой системы, основы основ капиталистического разбоя.
От героев — волевых покровителей и защитников, устроителей порядка и вершителей справедливости, как они были показаны в названных выше (а к ним можно прибавить еще многие) фильмах — оставалось совсем недалеко до образа супермена и ему подобных. В конце 70-х — начале 80-х годов один за другим появляются на американских экранах и, естественно, экранах всего западного мира сверхсильные, сверхэнергичные, сверхбеспощадные в борьбе с врагами герои комиксов, рисованных лент, этих фантастических сказок для детей и взрослых — Супермен и его «соплеменники» Бак Роджерс, Флэш Гордон и другие, чье рождение на страницах периодических изданий относится к прошлым десятилетиям. Теперь эти сказки подновляются и насыщаются актуальным идеологическим и политическим содержанием.