- Видишь, это надежда. Рыхлая совсем стала, в руках разваливается. Эхх, - грустно вздохнул он.
Потом они подошли к синему цилиндру. С проводов и трубочек, подведенных к нему, свисали большие, колючие сосульки. Цилиндр покрылся трещинами. Работники в синих пальтишках опоясывали его стальными прутьями и стягивали болтами, чтобы стеклянные стенки не развалились.
Тут желтым пятнышком маячил Чижик. Он подавал шурупы и гайки одному из синих работников, который укреплял основание стеклянной конструкции. Бобул и Маша подошли к ним.
- Ну, что, Мастерок, совсем дело плохо? – спросил Бобул у эльфа в синем.
Эльф поднялся на ноги, отряхнулся и вытер лицо руками, размазывая по щекам темно-синюю замазку.
- Обледенело все! Вера окоченела, еще чуток, и замерзнет совсем, - ответил он. Мастерок обтер руки еще раз, снова припал к полу и принялся вкручивать в основание цилиндра новые болты.
Затем Маша и ее провожатый направились к красным трубам. Вот тут было по-настоящему горячо! Алая жидкость кипела. Колбы свистели будто чайники. Краснощекие гномики бегали между ними в полном смятении и ужасе.
Попытавшись дотянуться к самому Машиному уху, Бубл заговорил громко, перекрикивая гул и свист.
- Любовь накалилась так, что все может взорваться! Ведь Любовь – самая взрывоопасная штука! Уж если до предела накалится, то жди беды! Так рванет, что все сметет!
Из ближайшей трубы отскочил болтик, и новая струя пара ударила прямо у Машиного носа. Маша испугалась и отскочила назад. Бобул схватил ее за руку и уволок прочь куда-то по лестницам. Скоро они оказались на высоком навесном балконе и наблюдали за всем со стороны. Картина удручающая, что и говорить. Внизу царила настоящая паника. Вера, Надежда и Любовь были в самом плачевном состоянии.
На лестнице послышались шаги. Чижик и Мастерок поднялись на балкон с крайне озабоченными лицами.
- Выхода нет, придется решать проблемы на местах, - вздохнув, сказал Мастерок.
- Как же это? По всем трем? – встревожился Бобул. - Такого не бывало раньше… А мы успеем справиться? Дело-то может оказаться хлопотным?
Человечки начали бурно переговариваться, тараторить и перекрикивать друг друга, но тут вмешалась Маша:
- Объясните мне, наконец, что происходит! Я ведь тоже хочу знать!
- Понимаешь, Машенька, - начал сбивчиво объяснять Чижик, пока красный и синий эльф продолжали спор, - тут все завязано…, ну, вот как на елочных гирляндах: если одна лампочка начинает барахлить, то гаснет вся цепь. Поэтому, чтобы решить проблему, надо отправляться в мир людей и на месте смотреть, что там у кого неисправно. А неисправность, как видишь, на всех трех ветках. Очень серьезная проблема, очень.
- Можно мне отправиться с вами?! Вдруг я буду полезна там, на местах… Я хочу помочь!
- Лучше не мешай нам, Машенька, дело очень серьезное! – заявил Бобул.
Чижик, стесняясь, промямлил:
- А я вот очень надеюсь на ее помощь. Мы так редко бываем в мире людей, а она все-таки оттуда.
- И я верю, что Маша нам пригодится! Давайте ее возьмем! – согласился Мастерок.
- Пригожусь, пригожусь, - пискнула Маша.
Бобул глубоко вздохнул, пораскинул немного, но потом все же согласился:
- Ладно, так и быть. Да и спорить некогда.
- Спасибо, Бубличек, - выпалила Маша, подпрыгнув на месте. – А я вот хотела спросить – вы не боитесь показываться людям? Это вообще по правилам?
- Взрослые люди нас видеть не могут. Только дети. И так уж устроено это волшебство, что вскоре они и вовсе забывают о встрече, - наспех объяснил Мастерок. - Так что не переживай, раз ты с нами переносишься, то и тебя взрослые не увидят, а дети потом забудут.
- Итак, не будем медлить, - перебил его Бобул.
Мастерок достал откуда-то из карманов приборчик. Неприметный особо, со стрелочками и кнопочками. Покрутил рычажок, и стрелки забегали, приборчик зажужжал, запищал, потом начал вибрировать. Бобул и Чижик положили свои ручонки поверх прибора. Маша сделала то же самое. Едва она коснулась пластмассового корпуса, как всех их закрутило вихрем. Покружив так несколько мгновений, Маша почувствовала, что несется с бешеной скоростью, и, не успела она опомниться, как их выбросило в центр какой-то комнаты.
По пестрому ковру, по обилию игрушек на полках, по ярким рисункам на обоях Маша определила, что они попали в чью-то детскую. В углу стояла небольшая, красиво украшенная елочка, но огоньки на ней не горели. Единственным источником света здесь был маленький детский ночник. Возле ночника на краешке кроваток горько плакали две девочки. У их ног в плетеной корзине сидел маленький, золотисто-рыжий щенок. На его шее висел поникший бантик. Песик выглядел испуганным и тихонечко скулил.