Он лежал на боку, его запястья были связаны за спиной электрическим проводом, то же самое было и с его ногами.
Хоуп потянулась вниз, чтобы отклеить ленту, закрывавшую его рот.
- Тебе больно?
- Нет, - задыхаясь, произнес он высоким голосом, затем прочистил горло. - Я в порядке, правда.
Парень выглядел таким жалким, лежа на полу, как избитый ребенок. По ее мнению, именно таким он и был. Рыжие волосы, которые бросались ей в глаза, подчеркивали его тщедушное телосложение и делали его еще моложе своих девятнадцати лет.
Несмотря на свою злость на него, Хоуп просто хотелось взять своего младшего брата на руки и покачать. С тех пор как их родители умерли десять лет назад, когда Бену было девять лет, а ей двадцать, Хоуп фактически стала его матерью.
- Ты глупый маленький мальчик, - ругала она его, слезы застилали ей глаза.
- Мне жаль, - прошептал он, в его глазах тоже стояли слезы.
- Мне не хотелось бы прерывать семейное воссоединение и все такое, но теперь ты увидела своего маленького Бенни-Венни, и я хочу уйти. Но все зависит от тебя, принцесса, пойдешь ли ты со мной, или я сверну шею этому маленькому ублюдку.
- Не ходи с ним, - сказал Бен. - Это все моя вина, просто позволь ему убить меня, я не позволю тебе пойти с ним...
- У тебя нет выбора, младший брат.
Хоуп поднялась на ноги, а ее брат умоляюще посмотрел на нее.
- Не делай этого, Хоуп. Oни - чудовища. Прости, что у меня проблемы с азартными играми, прости, что я так поступил с тобой, только, пожалуйста, позволь мне заплатить за свои ошибки.
Хоуп не знала, что ему ответить. Он был прав, это все его вина.
Нет, это не так, - прошептал маленький голосок в темном уголке ее сознания. - Это все твоя вина. Это ты его воспитала, он полез в азартные игры, потому что ты плохо справилась со своими обязанностями.
- Могу я хотя бы развязать ему руки, прежде чем мы уйдем? И если я пойду с тобой, даешь ли ты мне слово, что не причинишь ему вреда и долг будет погашен? - спросила она лысого громилу.
- Да, милая, ты можешь развязать ему руки, и я даю слово.
Хоуп не видела другого выбора. По крайней мере, таким образом она спасла жизнь своему брату. Пока что.
Девушка присела возле брата и развязала ему руки. Ей даже удалось улыбнуться ему.
- Скоро увидимся, - сказала она, не веря в это ни на секунду, и слезы, блестевшие в его глазах, дали ей понять, что он тоже не верит. Девушка встала. - Хорошо, идем.
ГЛАВА 4
Хоуп и ее сопровождающий добрались до места назначения менее чем за полчаса, проехав от ее родного города Кентербери до приморского городка Рамсгейт. За все время пути мужчина не сказал ей ни слова. Хоуп просто не могла представить, что с ней произойдет, и с каждой минувшей милей ее страх усиливался.
Они припарковались на длинной подъездной дорожке ветхого викторианского дома на Восточном утесе Рамсгейта. Большинство домов на этом участке были превращены в квартиры и выглядели так, словно в них жили наркоманы, бандиты и другие маргинальные личности. Этот дом стоял в самом конце дороги в одиночестве, вокруг него была пустая обширная территория.
- Выходи, - рявкнул мужчина.
Хоуп вышла из машины на дрожащих ногах. Они приехали сюда на машине, которую Хоуп могла назвать только "членовозкой"; помятый "Порше", который выглядел так, словно его достали из мясорубки. Он не был ни красивым, ни комфортабельным. На заднем сиденье было бы тесно и миниатюрному пуделю.
Когда они подошли к входной двери, девушка ожидала увидеть очередь по меньшей мере из шести звонков, учитывая размеры дома, но звонок был только один.
Мужчина открыл дверь ключом, и они прошли в прихожую. Внутри дом оказался не таким обшарпанным, как снаружи. На самом деле он был почти величественным, в типично обветшалом, но декадентском стиле приморского города. С высокого потолка свисала люстра, но некогда богатый красный ковер выцвел, а обои с цветочными узорами обесцветились и местами отслоились от стен. Прямо перед ней была широкая лестница, а справа от нее по всей длине коридора находились три двери.
Затем мужчина схватил ее, и декор стал самым незначительным для нее.
- Разденься, детка, мы не позволяем мясу носить одежду здесь.
Мясу?
- Подожди секунду... эй!
Мужчина разорвал ее хлипкое платье пополам, так что оно клочьями свисало с ее талии. Ее руки взлетели вверх, чтобы укрыть голые сиськи, но, как и в доме, он без труда прижал их к бокам.
- Не прячься, сучка.
С этими словами он стянул остатки платья с ее тела, оставив девушку стоять в одних черных хлопчатобумажных трусиках и черных туфлях на высоком каблуке.