Квинер похвалил компанию DuPont за решение прекратить производство бета-нафтиламина в 1955 году. "Это хороший бизнес - знать, что вы не выпустить на рынок продукт, который действительно слишком опасен, чтобы оправдать его", - сказал он. Пенсильвания запретила этот химикат, отметил О'Хара, потому что было "известно, что он вызывает рак мочевого пузыря у работников, подвергавшихся его воздействию". Поэтому ли DuPont отказалась от него? "Да, мы знали об этом и приняли меры против воздействия", - ответил Квиннер, не упомянув о вспышке рака мочевого пузыря на производственной площадке в Нью-Джерси. Были ли предупреждены клиенты DuPont? "Я не могу сказать ничего определенного по этому поводу, - сказал Квиннер, - но наша политика заключается в том, что мы предоставляем информацию о техническом обслуживании и предостерегаем от определенных характеристик некоторых продуктов". Неадекватность таких предупреждений проявилась гораздо позже, когда рак мочевого пузыря всплыл и распространился в компании Goodyear в Ниагара-Фолс.
После завершения слушаний Торговая палата, неизменно придерживающаяся республиканских взглядов и выступающая против регулирования, попыталась разжечь страсти своих членов, опубликовав в своем издании Nation's Business статью, в которой предупредила, что Виртц "хочет получить власть, чтобы закрыть вас" и будет нанимать "закоренелых безработных" на работу в качестве инспекторов по безопасности. Крестовый поход за дезинформацией вызвал упрек со стороны сенатора Ли Меткалфа, демократа из Монтаны, который заявил, что Палата и ее "верные последователи завалили Конгресс бешеными письмами", во многих из которых цитировалась эта статья. Меткалф включил в протокол статью в Catholic Standard, написанную монсеньором Джорджем Хиггинсом, одним из руководителей недавно созданной группы по защите интересов, Объединенного комитета по безопасности и гигиене труда. Хиггинс осудил "откровенно ложные нападки" Палаты на Виртца и ее "очевидное пренебрежение к собственному авторитету... . Неужели палата настолько не уважает интеллект своих членов, что считает, будто такая нелепая предвзятая статья будет принята американскими бизнесменами, подавляющее большинство которых привержены правде и честной игре?" Хотя сторонники административного законопроекта были уверены, что занимают высокое моральное положение, в августе в Палате представителей появился конкурирующий законопроект, который омрачил настроение в Овальном кабинете. В служебной записке Калифано помощник президента Джим Гейтер сетовал на то, что новый законопроект был "значительно слабее" своего предшественника. Он запутал процесс установления стандартов, предоставил больше полномочий штатам (которые убедительно продемонстрировали, что не справляются с этой задачей) и смягчил положение, согласно которому работодатели должны обеспечивать "безопасные и здоровые" рабочие места. Отвлеченный хаотичным проведением Демократической национальной конвенции в Чикаго, войной и приближающимися выборами, Конгресс так и не смог согласовать две версии, и законопроект Джонсона умер в комитете. Год закончился, когда избранным президентом стал Ричард Никсон, а перспективы принятия закона, который бы умерил пароксизмы смертей, увечий и болезней на рабочих местах в стране, были туманны.
ГЛАВА 4. НОВЫЙ ЗАКОН, СРАЗУ ЖЕ ПОДВЕРГШИЙСЯ НАПАДКАМ
В ЯНВАРЕ 1969 года лохматый девятнадцатилетний студент Антиохийского колледжа Стивен Водка вместе со своей девушкой сел на рейс из Филадельфии в Лос-Анджелес. Вдохновленные рекрутером, приехавшим в кампус предыдущей осенью, они отправились на запад, чтобы стать волонтерами Объединенной фермерской организации Сезара Чавеса, которая в то время проводила эпохальную забастовку против виноградарей, чтобы добиться признания профсоюза. Водка рос в преимущественно белом, среднем классе Риддлвуда, нового района в окрестностях города Медиа, штат Пенсильвания, и был нетипично целеустремленным для подростка: он игнорировал футбольные матчи и прочие несерьезности, чтобы редактировать свою школьную газету, а к выпускному классу средней школы стал президентом Пенсильванской федерации храмовой молодежи, части национальной реформистской еврейской организации, выступавшей против войны во Вьетнаме. Его отец, Эдвард, был инженером-химиком в компании Scott Paper Company, а мать, Рут, - руководителем Института Элвина, школы для умственно отсталых. Рут вспоминает своего сына как принципиального и очень организованного ребенка, который в возрасте двух-трех лет без спроса выстилал полки шкафа в своей спальне бумагой для своих игрушек и был увлечен животными и камнями. "Я всегда думала, что Стив станет либо ветеринаром, либо первым геологом на Луне", - сказала она мне. И Стив, и его отец были гениальны и наделены способностью к упорному поиску. Когда Стив подрос, у него появились сильные антивоенные настроения, и со временем убедил Эдварда, ветерана Второй мировой войны, что "убийство - это убийство", - сказала Рут. "Отец учился у сына".