Оператор в здании 6 Никастро производил красители, известные как Red B, Yellow 8 и Blue 8. Красный B, использовавшийся для окрашивания бензина, был фирменным продуктом Patent. Он производился в открытых резервуарах объемом 5 000 галлонов; среди его ингредиентов был орто-толуидин, перекачиваемый из 55-галлонных бочек и поставляемый компанией DuPont. Он обладал "ужасным запахом... хуже, чем у скунса", - свидетельствовал Никастро в своих показаниях много лет спустя. Когда соляная кислота добавлялась в один из реакторов, температура смеси внутри подскакивала. Чтобы охладить ее, рабочие бросали в нее 50-75-фунтовые куски льда. Этот процесс создавал настолько сильные испарения, что операторы закрывали рты мокрыми тряпками. Никастро назвал эти условия "первобытными".
После того, как в 1968 году компания Patent продала завод компании Morton International, санитарные условия постепенно улучшились, но облучение рабочих продолжалось. Никастро перешел из здания 6 в недавно открывшееся здание 11. Он получал партии Red B и других составов с производства, сушил их и фильтровал. "Хлопья, бывало, разлетались по всему зданию, и вы могли чувствовать их запах, видеть их частицы, парящие в воздухе", - говорит он. Химические отходы из канализационной системы "попадали прямо... в канализацию долины Пассаик, без всяких промежуточных элементов". В здании стало так плохо, что "приходилось выходить на улицу, чтобы дышать". Здесь была "трехфутовая канализационная система с решетками поперек, и все, что вы видели, - это испарения, выходящие из этих систем, и это был ужасный, ужасный мусор". Вентиляция здесь была плохая, как и в здании 6. Мортон пытался решить эту проблему, ремонтируя стекловолоконные воздуховоды, которые были разъедены кислотами и в результате потеряли всасывание. Через некоторое время кислоты снова прогрызали воздуховоды.
В 1970 году рабочие Мортона проголосовали за представительство OCAW. Они начали проводить собрания по технике безопасности, и со временем им выдали фартуки, защитные очки, щитки для лица и то, что Никастро назвал "правильной обувью... . Это место номер один, где химикаты впитываются - через ноги". Никастро, управляющий цехом, начал носить респиратор на пол-лица, когда добавлял химикаты в реакторы, как это требовалось, но в конце концов снял его. "После того как мы закончили загрузку, - сказал он, - компания сказала, что уровни всех веществ [в норме], и можно снять маску". Перчатки всегда поставлялись, но их качество было неравномерным. По словам Никастро, некоторые перчатки "можно было назвать секундными", и на них отсутствовали участки неопрена. "И если химикат попадал на перчатку, он пропитывал ее и попадал... прямо на руку".
В 1999 году компания Morton продала завод в Патерсоне химическому гиганту Rohm and Haas. Никастро оставался на предприятии еще три года и ушел на пенсию в 2002 году.
Следующие шесть лет он и его вторая жена, Пэм, вели скромное существование в Оушен Тауншип, штат Нью-Джерси. Джо убирался в доме, покупал продукты и поддерживал в рабочем состоянии машины. Пэм работала на полставки няней. Они редко путешествовали, предпочитая ходить в кино, гулять по набережной и ужинать раз в неделю. Все изменилось 28 мая 2008 года, когда у Джо, испытывавшего проблемы с мочеиспусканием, диагностировали рак мочевого пузыря. В компании Rohm and Haas ему сообщили, что в ежегодном анализе мочи, который пенсионеры сдают по почте, были обнаружены аномальные клетки. Цистоскопия выявила опухоль.