- Это только ваши догадки и слухи. Что еще вы можете нам предъявить? - лицо Ришье приобрело насмешливое выражение. - Бюрократию изобрели не мы, не Выродки. Это бич, придуманный смертными. И иногда очень удобный. Значок второго Департамента не делает вас неуязвимым для Палат правосудия. А учитывая, что жалобу подаст Древняя кровь, разбирательство будет ну очень щепетильным. В итоге вам придется заниматься спасением не Ура, но своей карьеры. Хотите задержать нас? - Корт недовольно заворчал. - За что именно?
- Вы и ваша сестра находитесь в родстве с лютецианской аристократией, - причина была условная, но других карт у Кегнита не имелось.
Он отчаянно блефовал с того момента, как оказался у ворот этого дома.
- Если вы так хорошо учили наши биографии, то должны знать, что родство с семейством ла Молль - не вымышленное. Наша мать действительно происходит из этой фамилии. И как вы должны знать, ла Моллей объявили роялистами во время очередной чистки в Республике и по решению тетрархов методично перерезали якобы за намерение восстановить династию Барбуа на престоле… Какие у вас основания думать, что я пошевелю хоть пальцем, чтобы помочь тем, кто забрал владения семьи моей матери?..
- Всякое бывает, - вставил Кегнит.
- …и гильотинировал моего дедушку?
- Разве дети Лилит сентиментальны? Мне казалось, это человеческая слабость.
Ответ был удачен, и Корт захохотал.
- Он тебя уел, малыш.
Ришье поморщился:
- Я рад, Корт, что тебя так веселит судьба моего человеческого деда. Но не мог бы ты нам не мешать? А?
Сейчас крепыш разозлится, решил Кегнит. В кланах не очень жалуют “малокровных” - родившихся от союза мужчин Древней крови и смертных женщин. Да, сейчас. Самое время. Но на удивление мастер-лейтенанта, тот подчинился.
Хм… интересный момент. До сих пор Малиганы вели себя за столом так, что главным вроде как выглядел Фер Малиган - по старшинству. Но при обострении ситуации инициативу легко забирал Ришье, и остальные против этого не возражали. С чего вдруг они подчинялись этому… шуту?
- Подытоживая наш разговор: что вы имеете против нас, Джеймс? Почему мы вдруг стали вам так интересны?
- У меня есть подозрения. Этого достаточно.
Ришье покачал головой:
- Сейчас у вас нет ничего, что можно было бы нам предъявить. А Человеколюб… Витар Дортмунд не будет благодарен за осложнение отношений с целым кланом только на основании подозрений.
Кегнит отыграл изумление. Даже сам себе почти поверил.
- При всем уважении вице-канцлер далеко от границы. Я мастер-лейтенант, и здесь решения принимать мне. И чем дольше длится наш завтрак, тем все ближе склоняюсь к тому, что лучшим решением будет изолировать вас. Всех вас. Пять интригующих Малиганов - как раз тот камушек, который может увлечь за собой лавину. Или не увлечь, если о нем позаботится…
Ришье усмехнулся.
- И мы снова возвращаемся к вопросу применения силы, который чреват самыми разными последствиями. Но положим я скажу Корту не убивать вас и вашу жертвенную роту. Положим, ваш армейский боевой маг окажется так хорош, как вы о нем думаете. Положим, наконец, вы задержите нас и доставите в казематы при комендатуре. Что дальше? Вы думаете, это решит ваши проблемы? А что если, наоборот, усугубит? Представьте, что мы не окажем сопротивления, но как вы планируете убедить не делать того же небезызвестного барона Хантер? Что, по-вашему, он предпримет, когда узнает, что вы арестовали его супругу?
Кегнит поморщился.
- Я устал слушать о страшном бароне Хантере. В отличие от вас, Ришье, я вырос не среди слуг и гувернеров, а среди отрепья на улицах Блистательного и Проклятого. Уверяю, там можно встретить людей, которые хуже любого Выродка. Своих Хантеров я уже встретил… некоторые очень жалеют об этих встречах.
Ришье покачал головой. Сказал негромко:
- Я вырос в Логове Малиганов, лейтенант. Если вы почему-то думаете, что это похоже на жизнь у Творца за пазухой, то вы, честное слово, ошибаетесь. Это было мало похоже на райский сад. Это не похоже на то, как живут аристократические семейства смертных. Скорее на место, где вас ребенком забыли где-то по дороге в ад. Это для вас Джайракс Слотер и Мокрая Рука - чудовища, которое вы можете встретить или не встретить… У меня такого выбора не было. Понимаете, лейтенант, эти чудовища приходятся мне родственниками… А, впрочем, хватит об этом. Вы постоянно возвращаете нас в патовую ситуацию. И пора прояснить - для чего? Чего вы хотите, мастер-лейтенант Второго департамента Кегнит?
- Знаний. Я хочу знать, зачем вы здесь и как долго пробудете. Я хочу знать, насколько вы безопасны для Ура.
- Я не могу сказать, зачем мы здесь. Это семейное дело, не имеющее отношения к конфликту Ура и Лютеции. Но даю слово, лейтенант: это не нанесет никакого урона интересам Блистательного здесь, в Наоле. Это наши дела. Если хотите… - Ришье усмехнулся, но глаза оставались холодными. - …дела Выродков. Дайте нам несколько дней - мы закончим с ними и уедем.
- Выньте наконец серебряную ложку из задницы, Ришье! - сказал Кегнит, уже не скрывая раздражения. - И послушайте меня. Пока вы играете в свои дурацкие игры Выродков, здесь скоро начнется война. Настоящая война. На которой буду сражаться и умирать тысячи людей, настоящие люди, патриоты Блистательного! Неужели вы…
- Причем тут патриотизм? Вы обращаетесь не к той компании, - в голосе Ришье проскользнуло раздражение. - Дайте мне неделю, Джеймс!
- Нет! Зачем вы здесь?
- Зря вы упрямитесь. Четыре дня!
- Нет, - Кегнит откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. - Пока не узнаю… не дам вам даже закончить этот завтрак.
Молодой Малиган вздохнул.
- Вы упрямы до отвращения. Я думал, тайная служба привлекает людей более гибких.
- Иногда приходится проявлять настойчивость.
- Я не могу вам сказать, Джеймс. При всем уважении к интересу Второго департамента. Могу только намекнуть: нам нужно найти… одну вещь.
- Вещь?
Интуиция подсказывала Кегниту, что под термином “вещь” Малиган подразумевал нечто большее.
- Именно.
- И больше вам добавить нечего?
- Нечего.
- Тогда именем Его Величества я арестую вас и ваших родственников.
- Отвагу дерзких излечит лишь время… - устало процитировал Ришье одну из новомодных пафосных пьес о героизме и предательстве. - Вы делаете ошибку, недооценивая барона.
- Наол - важный стратегический пункт для протектората, и многое завязано на отношениях с его светлостью герцогом Наольским. А он в последнее время итак не горит любовью к Блистательному и Проклятому, учитывая перспективу войны, которая разорит его земли, - присоединился к нему Фер. - Вы добавите бочку дегтя в эту нелюбовь, когда настроите против себя барона, чей отец был близким другом герцога. В то же время наш арест не продлится долго, учитывая отсутствие у вас каких либо юридических оснований. А главное, он соответствует нашим интересам - задержаться в городе. Мы испытаем временные неудобства и не потеряем ничего. Вы рискуете потерять карьеру.
На протяжении всей этой тирады Кегнит молчал, буравя глазами то одного, то другого Малигана. Оба спокойно выдержали дуэль взглядов.
Наступила пауза, которая тянулась очень долго, нарушаемая только раздраженным сопением Корта. У палача Выродков чесались кулаки.
Кегнит напряженно думал, не пытаясь скрыть работу мысли за пустопорожними фразами или отвлекающими жестами.
Все стремительно обострялось и усложнялось. Сейчас происходящее уже не частное дело кучки дворян и одного мастер-лейтенанта. Тут все серьезнее.
Второй департамент Блистательного и Проклятого против клана Малиганов.
И где-то в доме бродит чертов вампир! Возможно, какой-нибудь отставной кровопивец из диверсионных отрядов Белого Герцога, наводивших такой ужас на лютецианцев. В сочетании с палачом кланов - бомба, которой можно подорвать целый форт.