И плохо мне от этого верчения не было, наоборот, даже приятно.
Да, я был колесом… я чувствовал тяжесть машины, передающуюся через ось на мои шины, я ощущал каждую выбоинку, каждый камешек на дороге, попадающий под меня.
Что же это? Флешбэк, который настиг меня после того, неудавшегося трипа с тарантулами? Говорят, флешбэк может прийти и годы спустя после приема этого дьявольского препарата и ничего не иметь общего с первоначальными галлюцинациями.
Тут что-то неожиданно ударило меня, возможно, грузовик наехал на камень побольше…
Долина, горы, дорога… перестали крутиться… а потом исчезли.
…
Я по-прежнему сидел в кресле, а напротив меня сидел Томас. У нас на коленях лежали прекрасные девушки-близняшки.
Моя прелестница шептала мне на ухо… или это была телепатия? Я не помню звук ее голоса…
— Ты и твой друг, вы не должен были прерывать наш танец. Танец-огонь-свет это наша связь с родиной. Это как антенна и передатчик… Вы прервали связь, и произошло что-то вроде короткого замыкания, вас кодировали и унесли в другую точку пространства… в другое время, в другое место… грузовик проезжал там случайно и ты материализовался в его колесе… а Томас — хи-хи — попал в ветровое стекло, а мог бы попасть в зуб водителя или в его кишки, или в выхлопную трубу… представляешь, что бы он испытал? Хорошо еще, что Комитет имеет возможность быстро восстанавливать континуум, вас, как видишь, закинули назад, радуйся и будь впредь осторожен, будь осторожен, сделай то, что нужно и ты свободен, свободен…
Вот тебе и флешбэк!
— Фак! Кто ты такая, черт тебя возьми? И какой такой Комитет кидает меня туда-сюда? Я вам что, мячик что ли? Фак!
Не стоило мне, не разобравшись, что к чему, хамить этому существу. Я опять почувствовал чьи-то огромные пальцы на своей талии…
На сей раз меня занесло куда-то далеко-далеко от нашего доброго земного мира.
Я не был больше человеком… телом… просто находился в какой-то небольшой области межзвездного пространства. Ничего не чувствовал, кроме пустоты вокруг, пустоты в себе, я ведь и был пустотой, непонятно как одушевленной. Как я мог видеть или чувствовать без глаз, без ушей, без тела — я не понимал, но видел и чувствовал.
Видел только звезды вокруг себя. Мерцающие капельки света. Далекие, недоступные…
Как пуста и бессмысленна эта вселенная! Какое глупое творение…
Значит, — пытался рассуждать я сам с собой, — эти альбиносские девы или то, что в них временно поселилось, обладают способностями переноситься в любую точку вселенной и заполнять собой тела, предметы или пустоты. И я сейчас закодирован, я тоже подобное существо… то есть и я могу, как они…
Я сконцентрировался на первой попавшейся маленькой лиловой звездочке и изо всех сил пожелал приблизиться к ней… и меня понесло, понесло, как несет осенний ветер опавший листок… и вот я уже недалеко от страшного пылающего и плюющегося облаками плазмы огненного гиганта… и вижу я этот кошмарный шар как бы не человеческими глазами, а огромным оком Абсолюта… вижу и видимый человеческому глазу свет и радио- и даже гамма-излучение…
Возвращение на этот раз не было безболезненным.
Меня протащило сквозь газовые туманности и сквозь звезды, и даже сквозь Сатурн, внутри которого я явственно видел…
Я опять сидел в том злосчастном кресле, обнимал свою блондинку и слушал все того же Моррисона. Он пел и пел. Твои глаза будут, как жемчуг, когда ты умрешь…
— Хорошо, убедила, я понял. Что ты хочешь от меня? Неужели я могу тебе что-нибудь дать? Ты ведь наверное уже меня просветила какой-нибудь дрянью и знаешь, что я за человек… поверхностный… эгоистичный… пустой.
— Ты здоровый. Я хочу, чтобы ты любил меня.
— Пойдем наверх.
— Не надо больше никаких «пойдем»…
И мы оказались на втором этаже коттеджа, в одной из спален, на незастеленной постели, покрытой чехлом из грубой ткани. Моя подруга прикоснулась к чехлу длинным указательным пальцем, и он превратился в шелк, в целое море разноцветных благоуханных шелков…
За мгновение до начала оргазма, когда вселенная и без ее сверхчеловеческих сил скакала как заяц и прыскала во все стороны концентрированной радостью, моя возлюбленная вдруг показала мне свое истинное обличие. Стала собой.
Таковы, видимо, были правила игры… зачинать этим существам приходилось без маски.
Описать ее я не в состоянии.
Ничего общего с человеком, пауком, пантерой или греем у нее не было. Ни в научно-фантастических фильмах, ни в ужастиках я не встречал ничего подобного. Лишь один художник (Флиггер) рисовал нечто, отдаленно напоминающее мою партнершу в ее настоящем виде, его картины я увидел много лет спустя, и сразу узнал ту, с кем занимался любовью тогда в коттедже, на берегу Тихого океана. Видимо, он тоже имел контакт с этими существами.