Начинаю член вводить, и все вроде не туда… ей больно… невтерпеж.
Я горячий был и нетерпеливый… думал, я муж плохой, не могу жену возбудить, чтобы она там мышцы не сжимала как десятитонный пресс.
Натка в крик. Теща в дверь стучится. Наташенька, что с тобой?
А жена — в слезы.
Раз двадцать так было, я отчаялся…
Консультировался в урологии, с главврачом беседовал. Описал ему все. Он меня осмотрел. Сказал, такое бывает и иногда влечет за собой трагические последствия. Если поторопиться, значит, и дырку силой пробить… женщина может от кровотечения умереть. Бывали случаи. Запугал меня. Я решил Наташку не трогать.
А как же жить? Зачем женился?
Расписались мы в июне. А в июле Наташку в командировку послали. В Целиноград. На курсы повышения квалификации. В понедельник уехала. На две недели. А я стало быть один на один с тещей остался.
Первые дни все было как всегда. Я приходил с работы, принимал душ, Таисия меня кормила. Я смотрел телевизор, и в спальню уходил.
А в четверг… пришел я с работы поздно, усталый, злой, голодный. Думал теща уже спит, ан нет… ждет меня. Какая-то возбужденная. Щеки красные… вся лоснится и сверкает как яблочко. Покормила меня голубцами… рюмку налила белой… включила телевизор. Что-то веселое показывали, КВН что ли… нет, не КВН. Запретили уже. Забыл, что. А сама мыться ушла. Я сижу на диване, смотрю одним глазом телек, а другим сплю. Долго мылась теща. Вышла наконец из ванной комнаты. В халате, на босу ногу. Волосы кудрявые распустила. Груди — гора. Губы — как гранаты. Ресницы черные, а тени над глазами — синие. В общем, в полной боевой готовности баба. Сфинкс. Только на холеной полной шее — полоса багровая…
Села рядом со мной на диван. Улыбнулась… засмеялась… звонко так. Ресницами хлопнула. Посмотрела на меня как рысь.
А затем… халат расстегнула. Верхние пуговицы. И встряхнулась как молодая кобылица. Правая грудь ее вылезла из халата.
Я увидел розовый сосок правильной формы. Как-будто мастер выточил на токарном станке. А на конце соска — сверкнула капелька… молока или меда. И так меня к нему потянуло, что я… даром что стеснительный… положил голову тёще на колени, схватил сосок жадными горячими губами и давай сосать. Она меня не оттолкнула. Набрался храбрости, вынул из халата и другую ее грудь и начал мять.
А через несколько минут я лежал на Таисии. В нашей с Наташкой супружеской постели.
Изъезженная была кобылка. Масляная. Муж-начальник постарался или кто ему помог, не знаю. Кончил я скоро. Но не остановился, а пошел по второму кругу. Безумствовал просто на бабе и ревел как носорог. Все сладкие радости, которые я с Наташкой не смог получить, все, все получил сполна. Заснули под утро. Таисия Петровна рядом со мной спала… тихо… как кошечка уютная.
В пятницу я на работу не пошел.
Три дня мы из постели не вылезали. В понедельник поехал на разрез. Возился с тормозами… а думал только о теще, о ее грудях, плечах и курчавых волосиках на лобке. О Наташке вообще забыл. Забыл о том, что женат.
Тело мое радовалось, сердце — как будто в солнечных лучах купалось. Обезумел вконец. Обворожила, ведьма. Вконец обворожила.
В следующую субботу Наташка из командировки приехала. Ждали ее вечером, а она утром заявилась. Соскучилась, милая, вбежала в нашу спаленку, хотела мужа обнять… а он на ее матери лежит. Голый на голой. Стонет и кончает.
Наташка — в обморок. Упала, повредила голову…
Умерла она через три дня в больнице. Внутреннее кровоизлияние произошло. Трепанацию сделали, да неудачно.
А я… даже не расстроился, когда узнал. Все плакали, я не плакал.
В ночь после похорон мы с Таисией совокуплялись как бешеные. Уморились. Заснули.
И снится мне сон. Будто сижу я в комнате Наташки в рабочем общежитии. На застеленной койке. А она со мной рядом сидит. И что-то смешное мне рассказывает. Анекдот какой-то. А потом головку потупила так и говорит печально: «Ты должен знать. Папа мой умер пять лет назад, а мать, после того, как узнала, что нас из казенной квартиры выселяют, повесилась. В спальне. Привязала бельевую веревку к люстре. Так что, решай сам, возьмешь ли в жены дочь удавленницы».
И вот… ты не поверишь конечно… я вдруг понимаю, что не сон это, а явь!
Что не было у меня ничего с Таисией. И быть не могло. Обворожила, мертвячка. С того света.
Ладно. Мне пора, пойду, старушка моя небось меня заждалась.
Трещина