Третью как-то там звали. Молодая, угрюмая, слова не вытянешь. Ленивая, медлительная, страшная. Наступил день, когда у нее заболела спина, и она стала у меня лечиться. Я полистал ее карточку, с изумлением прочитал всю историю ее трихомонады, от корки до корки. Вылечил спину и пошел к начмеду отказываться от помощницы.
Четвертая была самая лучшая: бабушка, лет семидесяти. Работящая, тихая, домашняя, с пирожками для доктора. Вот бы кого запомнить по имени отчеству! Не запомнил. Не мог на нее нарадоваться. Никакой трихомонады.
А вот пятая - пятая была Классическая Медсестра. Кубическая, средних лет. Сядет напротив - и мед польется ручьем. Зато как выйдет за дверь, вразумлять разжужжавшихся клиентов - гроза! Страх и трепет, как написал Кьеркегор. В одном глазу яйцеглист, в другом - анализ мочи по Нечипоренко.
Эту пятую сестру я не то что забыл как зовут, но и вообще забыл, хотя проработал с ней дольше, чем с остальными, вместе взятыми. Приехал как-то раз в поликлинику, уже через несколько лет после того, как уволился. И мне ее называют. Я - в недоумении: кто такая? не помню! не знаю!
Тут она выходит, руками плещет, сияет. Тьфу! как я мог забыть! Зачем, собаки, напомнили?
Имя теперь снова забыл, а личность держится.