А потом вдруг дела посыпались, неудача пошла за неудачей. Причина была, по сути своей, простой. Работал Толстый фактически в одиночку. Не в том смысле, что помощников не было. Были — нанимал по надобности подчиненных. А в том смысле в одиночку, что делиться ни с кем не хотел. Из тех, кто стоял у ресурсов материальных и финансовых и помогал в различных, иной раз не совсем чистых делах. А ведь тут как? Помогли тебе — не жадничай, поделись. И тогда ещё помогут.
А Толстого вдруг обуяла жадность. Раз с человеком не поделился, в другой раз отстегнул меньше, чем рассчитывал помогавший, в третий раз и вовсе «кинул» оказывающего содействие.
Ну, телефоны, слава Богу, работают исправно. А люди сообразительные да осторожные будущим партнером интересуются. Вот и Толстым поинтересовались. Он пижонил, козырял именами. Людям с этими именами и позвонили. И в очередной сделке предполагаемый партнер вдруг дал задний ход, сорвалась сделка.
Неустоечку пришлось платить господину Клевцову.
Зубной техник Шпак в знаменитой гайдаевской комедии «Иван Васильевич меняет профессию» сокрушался: «Все, что нажито непосильным трудом, все ж погибло…»
Нет, и квартира осталась, и машина. И даже кое-какие сбережения. Но в бизнесе Толстый провалился окончательно.
Помыкался-помыкался, потыкался в разные углы, да все без толку. Карьеру приходилось начинать заново. И как-то вечерком, подсобрав предварительно побольше информации, подумал, посчитал и решил двинуть в шоу-бизнес. Понимая, что и здесь с нуля быстрой карьеры не сделаешь. Сначала требовалось внедриться в тусовку, стать своим, что он не без успеха и проделал.
Потом не увенчалась успехом попытка продюссировать молодую поп-команду. Но Толстый рук не опустил, осматривался, ждал случая. И дождался.
Нет, это не Лена Мосина. Таких безголосых смазливых девочек, желающих пробиться на эстраду, миллионы. И не будь Лены, была бы другая, такая же.
Нет, настоящим счастливым случаем стала Марина Снегирева. Впрочем, нет, и не она даже.
Случай поджидал его в виде случайного пассажира, ловящего частника на одной из московских улиц.
Увидев поднятую руку, Виталий Петрович Клевцов мягко притормозил и открыл дверцу своего «вольво»:
— Садитесь, пожалуйста. Вам куда?
Вечер восемнадцатый
ЧЕТВЕРГ, 21 МАЯ
За окнами давно уже было темно. Улицы Москвы затихли. Совин выключил компьютер. Последняя кружка чая. Последняя на сегодня сигарета. И подведение итогов сегодняшнего дня…
Утро началось поздно, около полудня. Вяло позавтракав, Дмитрий добрался до надировской автомастерской. Получив в пользование машину, достал бутылку вермута. Сашка посмаковал напиток, Дмитрий ограничился минералкой и сигаретой. Потом сел в машину и набрал номер.
— Палыч, привет. Как там мои дела?
— Никак. Ты что, хочешь, чтобы я такой вопрос тебе за день решил? Во вторник позвони. И не пытайся даже возражать, что поздно. У меня тоже проблемы есть. В том числе и в твоём вопросе. Кстати, Наталья тебе точно башку оторвёт, если не появитесь. Всё. Пока.
Совин плюнул и отключил свой сотовый. Включил его только во дворе дома, где жил Толстый. Во дворе стояла зелёная «вольво». Стало быть, и хозяин был на месте. Дмитрий включил приемник, входящий в джентльменский набор шпиона, и настроенный на волну, которую посылал установленный недавно «жучок», подсоединил диктофон.
«Кого же мне в прошлый раз нужно-то было? Ах да, Агриппину Семеновну». Набрав номер и услышав уже знакомый голос, Дмитрий снова попросил мифическую женщину. Ему вновь сообщили об ошибке — Совин самым вежливым тоном извинился — и положили трубку. Дмитрий проверил запись. Аппаратура работала нормально. Новоиспеченный Джеймс Бонд сунул в ухо миниатюрный наушник и собрал все отмеренное ему Богом терпение: вновь предстояло ждать. Причем неизвестно что.
Зато есть время. Можно подумать. Не можно — нужно. Над главным сейчас вопросом: почему погибла мама Владика Нина Власовна? Невзирая на отсутствие каких-либо подтверждений этой гипотезы, Дмитрий был в ней уверен. Для него гипотезы не существовало, была аксиома — положение, не требующее никаких доказательств.
А вариантов ответа было немного. Только два.
Первая возможная причина гибели — сам Совин. За ним следят, его действия контролируют. И потому с дороги убирают человека, который может оказаться нежелательным свидетелем.
Маленькое возражение: гораздо проще и, по сути своей, грамотнее убрать саму первопричину — Совина. Однако такую попытку пока не делали. То свидание в подъезде с плохо воспитанными громилами не в счет. И к тому же — Совин был уверен в этой мысли — первое и пока, к счастью, единственное нападение связано с гибелью Марины Снегиревой, с той ветвью ее дела, кою можно назвать «владимирской». Если это так, значит, побои организованы не Толстым, а кем-то иным, но с подачи проживающего во Владимире адвоката Сергеева.
Пока все логично. И пока Совин вплотную не приближается к разгадке обстоятельств гибели Марины, ему ничего или почти ничего не грозит. Само собой разумеется, что ничего не может грозить и тем, с кем Дмитрий встречается в ходе исследования деятельности господина Клевцова.
Второй вариант ответа. Нина Власовна гибнет по воле Толстого. Совин к этой гибели отношения не имеет. Конечно, на первый взгляд, логичнее было бы тайно посетить квартиру, где жил Владик, обыскать ее и изъять черновики и прочие бумаги.
Однако мама наверняка заметила бы пропажу, пожаловалась бы в милицию, а там Бог весть, к какому результату пришло бы возможное следствие. Да и память о сыновьих стихах… Её ведь не сотрёшь, память-то. А значит, и свидетельница остаётся. Опасная свидетельница. Которая в самый неподходящий момент вдруг сможет сказать, что не Марины Снегиревой стихи звучат в эфире, а сына её погибшего.
Но почему свидетельница гибнет именно сейчас, а не три месяца назад? Нет ответа.
Насколько в смерти Нины Власовны виноват Совин? Исходя из того, что Совина пока никто не трогал, получалось, что и вовсе он не виноват.
Нехороший вопрос. И ответ нехороший, нечестный. А почему нечестный? Да потому только, что есть у человека дивное свойство: не допускать в голову никаких мыслей относительно собственной виновности.
Ибо мысль сия неприятна и для внутреннего мира разрушительна. А психика, она ведь не дура и себе разрушить себя же саму не позволит, защитные механизмы включит вовремя. Принцип же работы защитных механизмов хитрой психики прост как веник: убедить саму себя, что кругом все гады, а я невиноватая.
Зная эту человеческую особенность, Совин очень тщательно и нелицеприятно взвесил степень своей вины в гибели женщины. И вины не нашел. Пока не нашел. Вот только почему же всё-таки Нину Власовну убили сейчас, а не три месяца назад?..
Размышления прервал появившийся у своей машины Толстый. Со вкусом одет, тщательно выбрит. А запах одеколона, дезодоранта и еще чего-то после бритья виделся так просто невооруженным глазом. Хотя и не ощущался, потому что сидел Совин в полусотне метров и против ветра. Не дожидаясь, когда зеленая машина двинется с места, Дмитрий завел своего коня и максимально быстро погнал его к чудо-механику Надирову, с которым ещё утром договорился на предмет получения ряда специфических услуг…
Спустя четыре часа часть услуг была уже почти оказана. Друг-автомеханик, обладавший всеми возможными талантами по части металла, не только внимательно осмотрел замки на стальной входной двери в квартире господина Клевцова, но по возвращении в мастерскую даже изготовил пару приспособлений для тайного доступа в желанную квартиру. Что-то такое из области отмычек…