Спустя час он выключил компьютер, погасил свет и заснул, сидя на стуле. Он прекрасно понимал, что если ляжет в постель, то ни за что не проснётся к нужному времени — к семи часам.
Вечер двадцать пятый
ЧЕТВЕРГ, 28 МАЯ
Ну и денёк выдался! Как говорится в одной рекламе: «Ничего себе ириска!»
Посреди ночи — Совин взглянул на часы: было уже четыре утра, так что о ночи и говорить уже не приходилось — зазвонил телефон.
— С ума сошли! — бурчала «совища противная», поднимая трубку. — Слушаю вас.
— Дмитрий Георгиевич? — осведомились несколько искаженным глуховатым мужским голосом.
— Да, слушаю вас.
— Дмитрий Георгиевич, вы меня не знаете, я из Владимира звоню. Вы ведь занимаетесь гибелью Марины Снегирёвой?
— И чего вы хотите? — Сон как рукой сняло. Совин насторожился.
— Дмитрий Георгиевич, — торопясь заговорил собеседник на том конце провода. — Я работал в банке вместе с Мариной. Я знаю, почему она погибла. Вы сможете сегодня подъехать?
— Сегодня?
— Да. На въезде в город, на перекрестке проспекта Ленина и Верхней Дубровы… Вы ведь были во Владимире, вы знаете. Так вот, на перекрестке повернете направо, проедете метров пятьдесят. Там за троллейбусной остановкой есть такой «карман»… ну поворот, ответвление дороги… Вы там встаньте, я к вам подойду. У вас какая машина?
Совин назвал модель, цвет и номер.
— Приезжайте. Часам к одиннадцати успеете?
— Да я и раньше успею.
— Раньше не надо. Подъезжайте к одиннадцати. Дело очень срочное. И, честно говоря, я боюсь. Если они узнают…
— А вас-то как зовут?
— Потом, при встрече. До свидания, до одиннадцати. Я буду вас ждать.
И в трубке зазвучали гудки отбоя.
Так, выезжать надо почти сразу. На семь часов утра, правда, планировался обход жильцов в доме, где жила и погибла Нина Власовна. Но это розыскное мероприятие временно придется отложить.
Что ж, на кухню, завтракать, заваривать чай. Нет, сначала под душ.
Совин побрился, позавтракал, налил в термос крепкого горячего чая, прихватил с собой пару бутербродов. Потом сходил на стоянку, подогнал машину, отнес в нее свой богатый арсенал.
Часы пропищали семь. Времени оставалось в обрез. Совин прогрел двигатель и выехал на объездную.
Любимый Совиным английский писатель Джером К. Джером, автор знаменитого произведения «Трое в лодке, не считая собаки», в одной из глав рассказывал, как гребет старый опытный лодочник. Он никуда не торопится и его обгоняют все другие лодки, во всяком случае те, которые плывут в ту же сторону.
Совин напоминал сам себе того лодочника. Нельзя сказать, чтобы он не торопился. Торопился — время поджимало. Но слабые водительские навыки и элементарные соображения безопасности диктовали неторопливый стиль езды. Естественно, с пристегнутым ремнем.
Совин, конечно, схитрил. Пристроился в хвост междугородному «икарусу». В таких автобусах за рулем сидят очень профессиональные водители. И скорость держат приличную. Главное — держать дистанцию. Тогда всё будет в порядке. Есть определенные неудобства, что дороги впереди не видно, но и это небольшая беда. Эти едущие впереди профи сидят высоко, видят далеко и людей везут аккуратно, а потому и тормозят плавно.
От скуки краем глаза Совин поглядывал на обгонявших. Навороченные иномарки. Ну, эти вечно куда-то торопятся, хотя больше пижонят. Смотрите, дескать, какой я крутой и какая крутая у меня тачка! В общем, пальцы веером.
Так и ехал себе, слушая старый добрый «Deep Purple». Да поглядывал на обгонявших. Да еще в зеркало на лобовом стекле: нет ли кого сзади. Да кто ж его разберет, есть ли, нет ли. Вон сзади какая вереница машин!..
Под гитарное соло старика Блэкмора — звучала «Звезда автострады» — проводил глазами еще одного торопыгу на красной «девятке».
И только когда вещь закончилась, понял, что есть в этом что-то знакомое. Жёлтая клякса на правом заднем крыле… И номер — 913… Опять эта машина! Стало быть, отдали её хозяину.
Совина «вели». И всё это напоминало сценарий катастрофы, в которой погибла Марина Снегирёва.
Дмитрий стал лихорадочно вспоминать, не обгоняла ли его эта «девятка» ещё раз. Вроде бы нет.
А если обгоняла? Значит, его что, «урал» ждет? Они решили повторить? А почему бы и нет? Это Совин знает сценарий. А они не знают, что Совин знает («Хорошо сказал!» — восхитился корявостью собственной мысли рекламщик).
Ладно, не отвлекаемся, думаем дальше. Если будет катастрофа, то будет она в пределах Московской области. Ещё раз повторить эту штуку близ Владимира они не рискнут. В крайнем случае — пойдут на таран недалеко от границы Владимирской и Московской областей. Чтобы попасть под юрисдикцию какого-нибудь другого города. Скорее всего, около Покрова или Петушков. Не факт, конечно, но наверняка именно так. В конце концов, не полные же они идиоты. Совин до этого додумался, и они, похоже, додумались. Ладно, как любили вопрошать партийцы на собраниях: кто за то, чтобы принять за основу? Единогласно. Воздержавшихся нет? Кто против? Против тоже нет.
Далее. Надо немедленно отстать от «икаруса», чтобы видеть подальше вперед. А может, повернуть обратно? Нельзя, во Владимире будет ждать человек.
Ладно. Ждем второго обгона. Если та «девятка» пойдет во встречном потоке, на такой скорости ее не заметишь. А вот будет обгонять, считаем, что это сигнал.
Если сценарий тот же, то эта самая «девятка» должна еще раз обогнать машину Совина и встать на горке, по одну сторону впадины: ее ведь должны увидеть с другой горки из «урала». Кстати, не закон, что это будет «урал». Однако примем за основу, что это все-таки будет именно «урал». По прикидкам выходит, что только он и годится для организации катастрофы. А, скажем, «МАЗ» или «КамАЗ»? Нет. В них может не поздоровиться водителю. «ЗИЛ-131»? Вот это возможно. Хорошая машина.
А можно ли о машине, которая тебя будет убивать, сказать, что она хорошая?
«Старый хрыч купил „москвич“. Налетел на тягача — ни хрыча, ни „москвича“», — вслух продекламировал Совин всплывший откуда-то из детских лет стишок.
Совин ёрничал. Может быть, и не очень хорошая привычка, но она как-то помогала сохранять некоторое подобие душевного равновесия.
Но что же всё-таки делать, когда на обочине он увидит «девятку» с поднятым капотом?
Что-нибудь нестандартное. И Совин решил, что именно.
Как и предполагалось, во встречном потоке «девятку» Совин не заметил. А ведь она была. Была, потому что иначе как бы уже за пределами Московской области смогла вновь обогнать железного совинского коня.
Совин приготовился, притормозил, пропустил вперед группу из нескольких машин, выдержал паузу. Метров на сто впереди дорога была свободной.
Вот и горочка. Хорошая горочка, крутая.
А можно ли назвать горочку хорошей, если именно на ней тебя будут убивать?
«Я повторяюсь, — укорил себя Дмитрий. И тут же оправдался: — Это лишь показывает смятение моих мыслей».
Есть стоящая «девятка»! Поднимается капот. А вот и тот самый длинноволосый блондин с папиросой и в темных очках.
Начали! Смотреть вперед на машину-убийцу не получится. Все внимание — блондину.
Совин притормозил и встал позади якобы ремонтирующейся машины. Снял с предохранителя свой пневматический «вальтер», сунул за пояс, так, чтобы под курткой он был незаметен. Двигатель оставил включенным, вылез из машины. Узнает его блондин после вчерашней встречи в милиции или нет?
— Что у тебя? Помочь, что ли?
— Да нет, нормально все, свечи подзасорились. Езжай.
«Молодец водила, соображает. Хорошо сориентировался. И похоже, он меня не узнал. И слава Богу», — отметил про себя Совин. И еще отметил, бросив короткий взгляд вперед, что там с горы на хорошей скорости, но явно притормаживая, спускается «урал».
Все-таки «урал», правильно прикинул, не ошибся!
Ну, и что же вы, ребятки, теперь делать собираетесь? Голыми руками меня убивать прямо на трассе? На виду у проезжающих?