Арбенин привёл её сюда, чтобы, как он выразился, пообедать, не отрываясь от работы. Он захватил с собой ноутбук и теперь, подключившись к Интернету, внимательно наблюдал за жителями Зеркального дома в режиме онлайн.
Девушка невольно подумала, что Антон, без сомнения, пригласил бы её не в обычное кафе, а в какой-нибудь элитный ресторан, но почему-то эта мысль не вызвала ни малейших сожалений. Прислушавшись к себе, Ангелина с удивлением осознала, что её вполне устраивает и заведение и…спутник. Холмс, конечно, редкий красавец и галантный кавалер, он вёл себя с ней очень вежливо, но при этом всегда соблюдал определённую дистанцию. И это была не субординация, а именно дистанция между миром простых смертных и высшим обществом, к которому она, Ангелина Скворцова, никакого отношения не имела.
С Арбениным же, несмотря на всю его беспринципность и любовь к плоским шуткам, ей было проще и, пожалуй, интереснее, ведь Антон, как и она сама, слишком зависел от бесчисленного количества, привитых с детства правил.
Девушка допила свой кофе, поковырялась в воздушном креме ванильного пирожного и не без интереса посмотрела на начальника. Он с аппетитом уплетал какую-то чудовищную смесь жареного мяса, картошки и грибов, продолжая наблюдать за тем, что происходит в Зеркальном доме. Ангелина вдруг заметила, что у него длинные, причудливо изогнутые ресницы, пожалуй, даже длиннее, чем у неё. Это открытие девушку почему-то развеселило: надо же с виду такой грозный, а ресницы как у куклы Барби!
Май оторвался от обеда, с подозрением посмотрел на улыбающуюся помощницу и осторожно уточнил:
- Ты чего меня разглядываешь? Влюбилась?
- Нет, просто любуюсь, - Ангелина продолжала улыбаться, а Май не ожидавший столь изощрённого простодушия поперхнулся и поспешно отвёл глаза.
- Лучше в тарелку смотри, - грубовато буркнул он. - Я не Холмс, чтобы мной любоваться - на розочку не похож.
- Это точно, вы скорее кактус.
- Спасибо, что не сорняк. Ладно, давай поработаем.
Май развернул ноутбук и, передвинув стул, сел рядом с Ангелиной.
- Значит, вот так они и живут - у всех на виду. Я смотрю, камеры есть в каждой комнате, ну разве что кроме душа.
- Там тоже есть, - грустно усмехнулась девушка, - охрана наблюдает, как бы чего не случилось.
- Вот извращенцы! - хмыкнул Май и повернулся к девушке, напомнив: - Ты ведь тоже сюда рвалась. И что, смогла бы вот так, купаться на публику?
Ангелину передёрнуло от столь грубой формулировки. Увы, она была более чем точной.
- А я и не смогла, - неохотно призналась она, - вошла в финальную двадцатку, а последним отборочным этапом было недельное проживание в Зеркальном доме. Конечно, трансляций в прямом эфире не было, но за нами постоянно наблюдали: психологи, охрана и дирекция. Для меня это оказалось непосильным испытанием…
Нахлынувшие воспоминания были не из приятных, и девушка поспешила сменить тему:
- Так что вы хотели от меня услышать?
- Всё что знаешь, о каждом из ребят.
- Мы общались больше месяца, но были конкурентами и особо не откровенничали. А зачем это? Неужели Антон Леонидович считает, что кто-то из них причастен к смерти Заряны?
- Антон Леонидович передо мной не отчитывается, только распоряжения отдаёт, - проворчал Арбенин. - Расскажи, что знаешь, но начни с той троицы, о которой спрашивал Холмс.
Ангелина, выбитая из колеи, тяжело вздохнула. В то, что с отравителем Заряны она знакома лично, верить не хотелось.
- С Солонцовой я почти не общалась - Юлиана всегда держалась отстранённо, даже высокомерно. Она с Олесей Раневской дружила, а до остальных снисходила редко. С Таней Антоновой общаться было ещё сложнее, она до такой степени мечтала быть первой, что на всех без исключения смотрела враждебно, как на потенциальных соперников.
- А Тимохина?
- А вот Кира Тимохина - уникальный человечек, стоит ей выйти на сцену - она забывает обо всём! Её не волнует ни то, что вокруг камеры, ни то, что любой концерт может стать последним. Она просто получает удовольствие, занимаясь любимым делом. Она живёт настоящим, а не мечтами о прекрасном будущем и умеет быть счастливой всегда, чтобы не происходило.
- Ух, ты! Похоже на тяжёлую форму шизофрении, - хмыкнул Май. - Ладно, все эти девицы москвички?