- А вы - боитесь жить! - вспылила Ангелина. - Боитесь поверить, что в жизни всё может быть не так уж плохо! И как страус трусливо прячете голову под ворохом надуманных проблем!
Май с трудом удержался от смеха, услышав в свой адрес столь нелестную характеристику.
- А, по-моему, страус - птица героическая, - насмешливо возразил он. - И он не трусливо прячет голову в песок, как многие полагают, а смело показывает врагам свою зад… э, в смысле филейную часть!
***
Телефонный опрос не дал положительных результатов. Те, до кого Май смог дозвониться, ни родственниками, ни знакомыми Раисы Миткалёвой не являлись. Не удалось пообщаться только с родителями Антоновой и Солонцовой, но, поехав по указанным адресам, Май обнаружил образцовые семьи с наличием обеих супругов в полном расцвете сил и был вынужден констатировать, что в этом направлении следствие зашло в тупик. Бабушка Кирсаны Тимохиной на звонки по-прежнему не отвечала.
***
Она механически выполняла задания педагога по ритмике, тело двигалось в такт музыке, но мысли были далеко. Она больше не боялась, даже не волновалась в отличие от прошлой пятницы, когда приговорила Заряну, точнее, когда привела приговор в исполнение. Тогда ей было действительно страшно, но сегодня всё будет иначе. Скоро, очень скоро Зарецкий пожалеет о том, что выбрал не её, а эту смазливую вертихвостку!
Нашёл приму - стерва безголосая, только задницей крутить умеет! Вот она, Аня, рождена для сцены и славы, а Зарецкий хочет, чтобы она повторила судьбу матери! Размечтался!
Она убьёт эту наглую выскочку или сразу двоих, а заодно и все надежды продюсера, связанные с проектом. Ей больше нечего терять, а вот Леонид Егорович сегодня потеряет о-очень много!
***
Антон, Алик и Зарецкий, расположились в комнате охраны, где на тридцати больших мониторах, как на ладони был виден весь Зеркальный дом. Продюсер, панически боявшийся утечки информации, не решился доверить своим служащим столь щекотливое дело и предпочёл вести наблюдение сам.
До Арбенина, уехавшего проверять адреса конкурсантов, Антон не смог дозвониться и теперь заметно нервничал в ожидании развязки мелодрамы. Неизвестность хуже всего. Она опасна тем, что рождает панику, ну а паника - это оружие массового поражения.
- В доме есть кто-нибудь кроме нас и конкурсантов? - спросил он.
- Только охрана, остальных я отпустил.
- Как вы им это объяснили?
- Сказал, что готовлю очередную импровизацию.
- И всё же, не понимаю к чему такие предосторожности, - недовольно проворчал детектив. - Было бы лучше подключить к делу больше людей, ведь неизвестно как всё сложится.
- И чтобы я им сказал?
- Правду. Относительную, разумеется - что у одной из конкурсанток не выдержала психика, и она стала опасной для остальных ребят.
Зарецкий промолчал, скрывая раздражение. Он даже попытался изобразить раскаяние, лишь бы детектив отстал. Если речь действительно шла о дочери Раисы, то привлекать людей было не просто опасно, а губительно для его карьеры. Конечно, девчонка могла и не знать тайну матери, но вероятность этого ничтожно мала. Раиса долго болела, а потом покончила с собой. Наверняка, она кому-то исповедалась, так почему бы не дочери?
Его мозг лихорадочно соображал: если эта история всплывёт, многие его планы и проекты рухнут, но сам он выстоит и обязательно придумает, как обернуть ситуацию в свою пользу. У народа память короткая - пошумят и забудут, и всё же он отчаянно надеялся, что до этого не дойдёт. От раздумий Зарецкого отвлёк тихий голос Холмса:
- Посмотрите, кажется есть. Похоже, мы ждали именно этого.
***
- Что сказала соседка Солонцовых? - уточнил Май по дороге в агентство.
- Что родители сейчас на работе, младшие дети в школе, а старшую дочь она уже больше месяца не видела. Больше я ничего выяснить не успела - бабушка торопилась на сериал.
- Ох уж эти сериалы - опиум для народа. Ладно, вроде бы всё сходится. Отвезти тебя домой?
Ангелина посмотрела на дисплей телефона - рабочий день окончен, но домой не хотелось, и она отрицательно покачала головой.
- Нет, если не возражаете, я пока с вами побуду.
- Со мной? А говоришь, не влюбилась, - улыбнулся Май.