- Тише! - Люда покосилась на двери. - Не кричи, а то сейчас вся твоя родня сбежится. Да, уборщица, а что такого? Все работы хороши, если платят не гроши. Где ты ещё такие бабки возьмёшь?
- Не слишком ли резкая смена профессии? - Ангелина не знала, как реагировать: послать услужливую подругу подальше или всё же поблагодарить.
Естественно, швабра и пылесос как-то не вязались в её представлении со звёздным будущим, а с другой стороны, ради мечты, пожалуй, можно и потерпеть стенания уязвлённой гордости, раз уж других вариантов всё равно не предвидится. Таким образом, после недолгих сомнений решенье было принято в пользу не престижного, но хорошо оплачиваемого труда поломойки, однако Люда, неверно истолковавшая молчание подруги, вдруг всхлипнула и жалобно запричитала:
- Ну, Гелечка, я тебя умоляю, не отказывайся! Пожалуйста, сделай это для меня!
- Ах, для тебя? Наконец-то ситуация начала проясняться. Я знала, что здесь всё не так бескорыстно, выкладывай.
Скворцова уселась в кресло-качалку и приготовилась услышать очередную душераздирающую историю Щукиной о том, как окружающие к ней несправедливы. Так и вышло, прекрасные зелёные глаза студентки журфака немедленно увлажнились, и она бросилась к Ангелине с горестным воплем:
- Геля, ты же моя лучшая подруга, выручай! Редактор обещал меня уволить!
- За что?
- Ты ведь знаешь, я работаю в «Криминальной неделе» уже два месяца. Не представляешь, как трудно было туда устроиться простой студентке - мне ведь ещё полтора года учиться!
Людмила снова попыталась пустить слезу, но Ангелина не слишком вежливо попросила её перейти ближе к делу.
- Уже перешла. Сегодня главред вызвал на «ковёр» и заявил, что от меня в газете нет никакой пользы. Представляешь, это от меня-то! Да один гороскоп на неделю чего стоит!
- Какой гороскоп? - не поняла подруга. - При чём здесь ты?
- Как при чём? Это же я его сочиняю! Чего уставилась? У редакции нет денег платить гонорары астрологам, вот и приходится самим выходить из положения.
- Не зря я не верю гороскопам. Ладно, рассказывай дальше, Глоба, только говори по делу без слёзных отступлений.
- Я и говорю - работаю как каторжная, на свидание сходить некогда, а он меня бесперспективной обозвал!
- Люда! - Ангелина безжалостно прервала очередное всхлипывание. - Не отвлекайся, я хочу досмотреть концерт.
- Сказал, что у меня нет ни одной стоящей статьи и дал неделю на реабилитацию. Поэтому твою подругу теперь может спасти только материал о Холмсе!
- Почему? Что в твоём красавце такого особенного, кроме фамилии и родственников?
- Понимаешь, Антон сейчас как бы в моде - о нём все пишут, но мне нужен эксклюзивный материал. Любые подробности его жизни и работы незасвеченные в прессе. Узнай, какое дело он сейчас ведёт, какими методами пользуется. У него, между прочим, все клиенты - сплошные звёзды и олигархи! Однажды в агентстве сам Грозовский засветился, правда, зачем приходил, выяснить никому не удалось.
- Макс Грозовский - солист «Бунтарей»?! - невольно восхитилась Ангелина.
Перспектива увидеть в реальности тех, в чьё общество она так стремилась попасть, показалась весьма заманчивой. Смущало лишь средство достижения цели.
- Люсь, а почему бы тебе самой к нему не устроиться?
- У меня биография неподходящая.
- В каком смысле?
- В прямом, я ведь журналистка, а они там сразу всю подноготную проверяют, включая образование и родственные связи.
- А у меня, значит, биография подходящая? - возмутилась принципиальная Ангелина. - Вот спасибо, подруга! Я думала ты и правда помочь хочешь, а ты… Нет уж. Ищи шпионов в другом месте!
- Ну, Геля! - Люда рухнула на колени и молитвенно сложила ладони.
Сердце будущей певицы дрогнуло, но заключать сделку с совестью не хотелось.
- Извини, Люся, не могу, шпионить - это низко.
- Да, а бросать лучшую подругу в беде - это как?! Ну, Гелечка, умоляю! Помоги мне! Помоги! Я не могу потерять эту работу! - Щукина в отчаянии заламывала руки и щедро орошала слезами пушистый синий ковёр.
Ангелина тяжело вздохнула, проклиная свою неспособность говорить «нет» в такие вот решающие моменты, и предприняла последнюю попытку «откосить», возразив: