- И что же это за «псих» такой, склонный портить чужие лица и имущество? - хитро прищурившись, спросил Май, хотя прекрасно знал о ком идёт речь.
- Да ж-жених её, ну, З-Заряны.
- Вы знакомы?
- Н-нет, никогда раньше не в-встречались. Я его только на ф-фото в газетах видел, к-когда информацию о З-Заряне собирал. К-кричал, что это из-за меня она п-погибла, с-слушать ничего не хотел!
- Ясно, - Арбенин понял, что беседу пора заканчивать, поскольку ничего нового он уже не услышит, а вот для осмотра помещения - самое время.
Нащупав телефон в кармане джинсов, он незаметно нажал клавишу быстрого вызова, настроенную на номер Скворцовой, и уже через три минуты в дверь Бодрова позвонили. Хозяин, извинившись, пошёл открывать, и Май услышал голос Ангелины:
- Добрый день, доставка пиццы, получите ваш заказ!
Помощник детектива довольно улыбнулся, отметив, что голос девушки звучит бодро и естественно, без малейшего намёка на страх или внутреннее напряжение. Неплохо перевоплотилась, пожалуй, артистка из неё всё же получится. Пару секунд, послушав спор в прихожей, Май осторожно проскользнул в закрытую комнату.
Плачевное состояние компьютера подтвердило слова его владельца. Кроме того пострадал книжный шкаф с выбитой дверцей, и несколько фотографий лишились своих рамок. Учитывая состояние безутешного влюблённого, потери могли быть и более серьёзными.
Впрочем, терять здесь было особенно нечего: обычная крохотная двушка, обставленная кое-где и кое-как. Самые дорогие вещи в ней - компьютер, специальная кровать с какими-то тренажёрами и массажёрами в комнате матери, да некое чудо техники на кухне, выполняющее функции соковыжималки, пароварки и кухонного комбайна одновременно. В обеих комнатах царили беспорядок и гнетущая тишина - казалось, даже часы здесь тикают беззвучно. Нет, они, конечно, шли, но время в этой квартире словно остановилось.
«Как и в моей», - невольно подумал Арбенин, заканчивая, беглый и ничего не давший осмотр.
Оглянувшись в последний раз, он пошёл к двери и, споткнувшись о завернувшийся угол затёртого паласа, с трудом удержался на ногах. Тихо выругавшись, Арбенин с досадой пнул палас. Тот задрался ещё сильнее и на освободившемся от ткани полу материализовался маленький белый пакетик, точнее белым было его содержимое.
- Ух ты, а я думал, так только у Донцовой бывает! - восхищённо присвистнул помощник детектива, и с помощью платка и целлофана упаковал находку по всем правилам.
Когда он вернулся на кухню, Бодров всё ещё был в прихожей и из последних сил спорил с вошедшей в роль Скворцовой, тщетно пытаясь доказать свою правоту. Вернулся он только через пять минут, раскрасневшийся, злой и с пиццей в руках.
- С-совсем обнаглели, в-вымогатели! - возмутился он, швырнув коробку на стол. - Шестьсот р-рублей на в-ветер!
Май отвернулся, сдерживая смех, а девчонка-то ещё и спекулянтка - сам он купил эту пиццу за пятьсот. Заметив почётную грамоту на противоположной стене, он удивлённо посмотрел на щупленького паренька:
- Это твоё?
Бодров проследил за его взглядом и гордо зарумянился.
- Да, я с д-детства к-карате занимался, но из-за т-травмы пришлось бросить - р-руку сломал.
- Но ноги-то действуют?
- П-простите, не понял?
- Вот и я не понял, как это каратист со стажем не справился с мертвецки пьяным Шинским, я имею в виду парня, который тебя вчера разукрасил.
- Вы или ш-шутите или что-то п-путаете? - совершенно искренне удивился парень. - Что я п-пьяных не видел? Тот п-псих был т-трезв как стёклышко! От него д-даже п-перегаром не пахло, уж, п-п-поверьте мне!
Арбенин вспомнил необъяснимое отсутствие следов распития спиртных напитков в квартире Шинского, единичный штраф за превышение скорости и поверил.
***
Игорь сдержал слово: едва за не прошеными гостями закрылась дверь, он бросился к холодильнику, извлёк оттуда бутылку дорогого марочного коньяка и, не размениваясь на смакование букета, осушил её за несколько минут. Потом перенёс из гостиной в кухню огромную глиняную чашу, которую Зоя держала для каких-то Фен-шуйских ритуалов, и поставил её на стол. Не сводя глаз с чаши, парень медленно достал из-за пояса джинсов толстый красный ежедневник с вытесненными на обложке золотыми иероглифами. Как же он боялся, что этот помощник Холмса его увидит, к счастью, рубашка оказалась достаточно длинной.