Шинский с большим трудом заставил себя оторвать взгляд от чаши и посмотреть на листы, исписанные Зоиным почерком - её личный дневник. Раньше он никогда не позволил бы себе даже просто открыть его, но теперь всё изменилось.
Игорь листал страницы, перечитывая, точнее пересказывая наиболее запавшие в душу отрывки. За эти несколько дней он успел выучить его наизусть и теперь, даже сквозь затуманенное алкоголем сознание, память безжалостно повторяла слова Зои его собственным голосом. В этих словах не было ничего кроме любви и понимания и именно поэтому они звучали как приговор, именно поэтому острая пульсирующая боль разрывала душу и тело на тысячи кровоточащих осколков. Эта боль была невыносимой, лекарства от неё не существовало, даже алкоголь не спасал.
Решив удвоить дозу, Игорь принёс оставшееся шампанское, но и оно не смогло заглушить ужасные ощущения. Тогда парень, взвыв по-звериному, принялся с остервенением кромсать дневник и швырять обрывки в глиняную чашу. Когда всё было кончено, Шинский поджёг остатки дневника и, глядя, как языки пламени жадно пожирают написанные рукой Зои фразы, наконец, испытал долгожданное облегчение.
***
Оказавшись в родном следственном отделении при не менее родном отделе МВД, Арбенин не почувствовал ни малейших признаков ностальгии. На сантименты не было времени, к тому же за последние полгода здесь всё изменилось до неузнаваемости: новая обстановка, новое начальство, да и большая часть коллектива тоже новички. Из прежних коллег отношения он поддерживал лишь с Эллой Кулешовой, к которой, собственно, и пришёл.
У её двери мужчина остановился в нерешительности, обдумывая как и с чего начать разговор. Это было непросто, поскольку их отношения вышли за рамки дружбы и романтики, но вот дальше не пошли. Они периодически встречались у него или у неё. Приятные, ни к чему не обязывающие встречи его вполне устраивали, а Элла ни на что не жаловалась. Возможно, в глубине души она и мечтала о большой любви и штампе в паспорте, но у неё хватало ума держать эти мечты при себе. Вот только в последний раз Май навещал её две недели назад, а потом ни разу не позвонил и даже не ответил на пропущенный вызов. Просто времени не было - работа, но для обиженной женщины это не оправдание, а Элла, разумеется, обиделась.
- Ладно, начну с горьких слёз раскаяния, - решил помощник детектива и без стука вошёл к следователю Кулешовой.
Увидев, как просияла и мгновенно расцвела при виде его молодая женщина, Май понял, что уже давно прощён и ничего придумывать не надо.
- Привет, Элли! Прости растяпу - опять забыл позвонить.
- Как всегда! - продолжая сиять, уточнила Элла, она отложила бумаги в сторону и капризно надула пухлые губки. - Наверное, для приличия я должна поворчать, а может, стоит закатить показательную истерику, как думаешь?
- Только не это! Лучше сразу арестуйте, товарищ следователь! - Май обошёл вокруг стола и, обняв девушку за плечи, примирительно потёрся своей трёхдневной щетиной о её нежную смуглую щёчку.
- Ну, прости, солнце! Ты ведь меня слишком хорошо знаешь, чтобы обижаться, верно?
- Ещё как верно! - улыбнулась девушка, с наслаждением вдыхая запах любимого мужчины.
Она действительно знала его слишком хорошо, настолько, что прекрасно понимала - сейчас его к ней привела отнюдь не горячая привязанность, а, как обычно, работа, но это не имело никакого значения. Главное, что он стоит рядом, обнимает её, даже просит прощения, а всё остальное можно и придумать. Уж лучше жить с любимым человеком в придуманном мире, чем страдать без него в реальности. К тому же Май ей ничего не обещал. Она приняла правила игры и готова была довольствоваться малым, но в глубине души всё ещё теплился огонёк надежды. Несмотря ни на что, Элла продолжала верить, что, однажды всё изменится и придуманная сказка станет былью.
- Эх, цветы тоже забыл, - продолжал каяться Арбенин. - Ну, ничего я исправлюсь!
Элла весело засмеялась.
- Арбенин, ври да не завирайся! Уж лучше тогда звезду с неба пообещай.
- Ты о чём?
- О цветах! Ты мне их никогда не дарил. Это не твой стиль.