Ирма порывисто встала и подошла к шкафу, испытывая непреодолимое желание принять хоть немного алкоголя. Именно принять, как лекарство. Ведь в последнее время это было единственное средство, которое помогало хоть немного снять напряжение. Зарецкий понял всё без слов и в ту же секунду оказался рядом, перекрывая доступ к спиртному.
- Не смей пить, сколько можно повторять?! Сцена от тебя никуда не денется, - продюсер понизил голос, - я ведь уже говорил, осталось утрясти некоторые моменты, и будем готовиться к твоему триумфальному возвращению.
- Какому возвращению? - горько усмехнулась женщина. - С чем я буду возвращаться? Для публики Ирма - прежде всего голос, фантастический голос, а его-то как раз и нет! Всем известно, что после той аварии как певица я погибла!
- Не ты, а голос, но в наше время возможно всё. Полежишь в клинике, подлечишь связки и…
- Какая к чёрту клиника, ты издеваешься? - возмутилась женщина, пылая от гнева.
- Тихо, тихо, - Зарецкий с лукавой улыбкой приложил палец к губам, - в Швейцарии есть очень хорошая клиника, в которой тебе вернут голос. После лечения он станет даже лучше. Именно эту трогательную историю мы и будем рассказывать журналистам. Так сказать - официальная версия.
- А неофициальная какая? - тихо спросила Ирма внезапно охрипшим голосом. Она всё ёщё боялась открывать сердце надежде. Уж слишком больно её потом терять.
- Та же, что и раньше. Кажется, я нашёл подходящий вариант.
- Кажется?
- Уверен. То, что надо, но тебе придётся здорово поработать над собой: завязать с выпивкой, с истериками и с этим своим Мартином.
- Но…
- Когда ты вернёшься на сцену, твои поклонники его присутствию не обрадуются. О, Холмс звонит, уже подъехал, наверное. Ладно, о нашем деле поговорим потом, а я пока пообщаюсь с детективом.
Ирма молча кинула. Она по-прежнему держалась отстранённо, не позволяя себе радоваться раньше времени. Сколько раз так бывало: ждёшь, надеешься, живёшь этим ожиданием, а потом раз - и всё срывается. Уж лучше не ждать, а радоваться она будет потом, когда всё действительно получится, если получится…
***
- Вот, собственно, и всё, что нам пока известно, - закончил отчитываться Антон, подробно пересказав имеющуюся информацию Зарецкому.
Продюсер задумчиво пожал плечами и уточнил:
- Какая-то непонятная история с этими анонимками. Значит, их писал не Бодров?
- Писал Бодров, но не по своей инициативе. Заказчика мы ещё не вычислили. А Заряна не говорила вам об этих письмах?
- Нет, говорил Игорь и даже показывал пару записок, но ничего опасного я в них не заметил. Очередной бред экзальтированного, возможно неадекватного поклонника. Вы поговорите с любым известным человеком - каждый хоть раз в жизни получал нечто подобное, правда, Ирма? Это не фатально.
Женщина, настоявшая на своём присутствии во время этой беседы, передёрнулась от неприятных воспоминаний и, не спрашивая разрешения, закурила любимый «Житан».
- Не фатально, но ужасно неприятно и вполне может довести до нервного срыва.
- А до самоубийства, стало быть, нет?
- Что, простите?
- Видите ли, в отличие от вас, Леонид Егорович, Игорь Шинский уверен, что его невеста свела счёты с жизнью сама, - объяснил Холмс, внимательно наблюдая за реакцией Зарецкого. Тот ничуть не удивился, только пренебрежительно пожал плечами:
- Пьяный бред. Я же просил его хоть сегодня не пить. Опять с утра набрался.
- По словам моего помощника, он был вполне трезв.
- Тогда не знаю, что и сказать. Значит, Игорь считает, что она отравилась из-за этих записок? Ещё раз - бред!
- Не забывайте о посылках - зрелище не для слабонервных.
- Об этом я действительно не знал, - нахмурился продюсер, - Зоя мне ничего не рассказывала.
- А что бы это изменило? - скептически спросила Ирма. - Что бы ты сделал, Лёня? Сказал бы ей, как мне когда-то: «Не обращай внимания, детка, это и есть слава!»
- Милая, не сравнивай, ты получала всего лишь пошлые стишки, а здесь дело серьёзнее, я бы принял меры.
Ирма нервно расхохоталась в ответ: