- Нахалка! Это кто перезрелый, мне только тридцать два, - беззлобно заметил он, успокоившись.
- Мне тоже не пятнадцать, а вы заладили - зелёная, - обиженно напомнила собеседница.
- Конечно, зелёная. Вот годика через три доспеешь, тогда и поговорим.
- Боюсь, годика через три нам уже не о чем будет разговаривать.
- Это почему?
- Потому что, я к тому времени, может, и доспею, а вот вы точно переспеете, - последнюю фразу девушка пробормотала совсем тихо, но Май услышал и неодобрительно покачал головой, констатировав:
- А ты язва, причём прободная.
- Вы тоже не хронический гастрит, - ещё тише парировала Скворцова, однако помощника детектива слух снова не подвёл.
Он грозно сдвинул тёмные брови и заявил:
- Достаточно. Свобода слова хороша в меру, а ты что-то разговорилась. Придётся поучить тебя хорошим манерам, давно уже напрашиваешься!
Он не спеша двинулся в сторону испуганной девушки, и от неминуемого наказания её спасло лишь появление Холмса.
- Здравствуйте, Ангелина, - детектив рассеянно улыбнулся новой сотруднице, совсем забыв, что утром они уже здоровались, и устало кивнул помощнику. - Май, зайди ко мне, есть что обсудить.
Он скрылся в своём кабинете, а Ангелина продолжала заворожено смотреть вслед прекрасному видению, и Маю это почему-то не понравилось.
- Эй, Птичкина, земля вызывает! - сердито позвал он, не зная чем объяснить прилив внезапного раздражения. - Пожалуй, твоя тётушка не зря осторожничает, она уже знает, что ты по уши влюбилась в начальника?
- Ни в кого я не влюбилась! - горячо возмутилась девушка. - Просто в мире не так много настоящей красоты.
- То есть ты им как розочкой любуешься?
- Скорее, как орхидеей, - уточнила Ангелина.
Май поморщился, услышав до чёртиков надоевшее название.
- Больше никогда при мне не произноси этого слова! И вообще, хватит прохлаждаться, займись своими прямыми обязанностями. Вон, пылесос тебя заждался.
Мужчина махнул в сторону подсобки и вошёл к начальнику. Ангелина совсем как в детстве показала язык закрывшейся за ним двери, но, увы, этот знак тайного протеста желанного облегчения не принёс. Тогда девушка снова включила телефон, покопалась в контактах и, установив на номер Арбенина вместо звонка громкий собачий лай, удовлетворённо улыбнулась.
***
Антон рассказал о случившемся в Зеркальном доме, вид у него был довольно озабоченный.
- Вероятность, что злополучные стишки Заряне послал тот, кто когда-то доставал ими Ирму ничтожно мала. История тогда попала в газеты, значит, текст посланий там тоже приводился. Получается, это мог сделать кто угодно.
- Похоже на то. Ведь прежний автор, как я понял, ограничивался трепанием нервов, а здесь - убийство, - кивнул Май.
- Значит, Шинскому ты не веришь? - вскинул брови детктив.
- После того, как он неизвестно с какой целью разыгрывал перед Зарецким мертвецки пьяного, будучи трезвым - не верю. По крайней мере, до выяснения обстоятельств. Можно подробнее историю с Ирмой?
Антон устало помассировал виски.
- Она почти полгода получала такие стихи. Это могли быть эсэмэски, открытки, письма, разумеется, без обратного адреса. Отправителя не нашли. Под подозрение попала её давняя конкурентка - Кристина Тэнн. У них всегда были сложные отношения, но доказать ничего не удалось. Вот, собственно, и все подробности.
Май задумчиво взлохматил волосы и покопался в памяти.
- Кристина Тэнн, певица и продюсер - довольно известная личность, раз уж её знаю даже я. Солидная пятидесятилетняя тётенька, как-то не вяжется такой имидж с подобными мелкими пакостями.
- С каких это пор убийство - мелкая пакость?
- Я имел в виду литературную травлю. Почему подозревали именно её?
- Я ведь уже упоминал о сложных отношениях - у них какие-то давние тёрки.
- Э… более весомые аргументы имелись?
- Однажды Ирма застала её возле своей гримёрки с одной из таких открыток в руках.
- И как леди Тэнн это объяснила?
- Сказала, что открытка лежала на полу возле двери, а она её просто подняла.