Алик всё ещё бьется над адресом, у Арбенина тоже ничего стоящего, сам он наведался туда, где Заряна встречалась с Бодровым - безрезультатно. Это была совершенно неприметная забегаловка, где разномастные посетители меняются каждые пятнадцать минут и даже не смотрят друг на друга. В подобных местах обычно никто никого не запоминает и официант, дежуривший восьмого мая, увы, не стал исключением из этого правила.
- Ну что за день! - снова с отчаяньем в голосе повторил детектив.
Однако долго грустить не пришлось, в кармане пиджака завибрировал телефон. Звонила Алина Волконская - талантливый дизайнер, светская львица и близкая подруга Антона. Они встречались уже несколько месяцев в основном на шумных светских мероприятиях - красивые, молодые, известные, богатые - мечта любого папарацци.
Фактически вся жёлтая пресса их давно поженила, но сами молодые люди были слишком амбициозны и честолюбивы, чтобы связывать себя какими-то официальными обязательствами. Их вполне устраивали свободные отношения, тем более что времени не хватало даже на них. Днём - карьера, ночью - светская жизнь: такой вот плотный график и отношения в него как-то не вписываются. Вот и сейчас Алина пригласила его в «Метелицу», обещая насыщенную гламуром и звёздами программу, доступную далеко не каждому простому смертному. Антон согласился, ему просто необходимо было отвлечься.
- День не удался, надеюсь, ночь это компенсирует! - детектив ослепительно улыбнулся своему отражению в зеркале и быстро вышел из офиса.
***
Бориса Глинского друзья за глаза называли историческим человеком. Нет, следа в истории литературы он, как ни старался, пока не оставил, зато с завидной регулярностью умудрялся попадать в малоприятные истории, весьма сомнительного, а порой даже криминального характера. Сам он был парнем исключительно домашним и положительным, но настолько горячо мечтал о лаврах знаменитого писателя, что ради них был готов на всё. Так фактически все трюки и ситуации, описанные в своём всё ещё не законченном романе века, он старался проверить на себе, из-за чего не раз оказывался в больнице.
Регулярными были и беседы с участковым, который никак не мог понять, зачем человеку взрывать динамитом дверь собственной квартиры и влезать в окно по верёвке сомнительной прочности, когда имеются ключи. Борис в свою очередь не понимал, почему он не может проводить подобные эксперименты на собственной жилплощади. На почве этого обоюдного недопонимания доверительные отношения с правоохранительными органами не складывались, и каждый новый эксперимент имел все шансы попасть на страницы уголовного дела.
А недавняя история с поджогом квартиры вызвала бурный протест соседей и едва не закончилась административным арестом. В конце концов, парню всё же удалось убедить полицию в том, что это был несчастный случай, а не преднамеренное преступление. В принципе так и было. Он просто хотел выяснить, смогут ли двадцать ритуальных свечей догореть одновременно, пожар, разумеется, не планировался - так получилось. Результатом неудавшегося эксперимента стали неприятности с полицией, обострившееся недоверие соседей и капитальный ремонт квартиры.
Эта история здорово подкосила и без того непрочное финансовое положение Бориса. Он решил с экспериментами пока завязать и даже продержался целых две недели, но потом снова попал в переделку.
На этот раз всё обстояло гораздо серьёзнее. Эх, дёрнул его чёрт тогда похвастаться рицином! Борис уже тысячу раз проклял себя за неосмотрительность. Впрочем, он ведь не знал, что некоторые воспримут его слова слишком серьёзно, и что всё зайдёт настолько далеко. И вот теперь на пороге его квартиры снова стоял представитель полиции. Нет, не участковый - этого он видел впервые. Смуглый высокий темноволосый мужчина, представился, как старший лейтенант Арбенин, показал документы и, не спрашивая разрешения, решительно вошёл в квартиру.
Голицын медленно побрёл за ним. История с рицином настолько извела нервную систему несостоявшегося писателя, что в сложившейся ситуации вместо вполне естественного страха, он испытал чуть ли не облегчение. А когда Арбенин заговорил о незаконном хранении сильнодействующих ядов и имеющихся доказательствах, Голицын совсем обмяк и безвольно скатился по стене на палас. Но снова вместо страха парень почувствовал облегчение: наконец-то он избавится от этого камня на душе. Ведь если разобраться, сам он ни в чём не виноват. Ну, почти ни в чём.