- Какой моральный ущерб?! Да что я такого сделала? - пыталась возразить, всё ещё пылающая одновременно и от возмущения, и от смущения девушка. - Ну, подумаешь, заказала розы вместо гвоздик - это разве преступление?
- Ещё какое! Ты вторглась в мою личную жизнь и очень её осложнила. Я хотел просто поблагодарить человека и всё. А в твоих дурацких розах она увидела не благодарность, а нечто большее - то, чего на самом деле нет и быть не может, поняла? Она мне уже трижды звонила, приглашая на свидание и это только начало.
- А вы не хотите с ней встречаться?
- Как ты догадалась!
- Но вы же целовались, - набравшись смелости, робко напомнила Ангелина.
- Что? - Май резко изумлённо уставился на смущённую девушку. - Скворцова, теперь ты забываешься!
- Извините, это не моё дело.
- Разумеется, не твоё! Я только не понял, что ты этим хотела сказать, если я с ней целовался и так далее - жениться теперь должен? А не ты ли сегодня заявила Шинскому, что штамп в паспорте ничего не значит, главное чувства!
- В вашем случае нет ни того, ни другого, - холодно напомнила помощница.
- То есть, ты считаешь, что оправдать постельные радости может либо статус супружества, либо неземная любовь?
Арбенин внимательно посмотрел на притихшую помощницу, в осуждающем взгляде которой недвусмысленно читалось, что именно так она и считает.
- О-о-о, как всё запущено! Так, отодвинься подальше, а то вдруг дотронусь ненароком, и ты меня сразу в ЗАГС потащишь.
- Не бойтесь, не потащу, я пока с ума не сошла, - холодно сказала Ангелина и, отвернувшись, добавила: - Вы можете ехать быстрее? Уж лучше полы натирать, чем ваши шуточки слушать!
- О’кей, сейчас приедем. Кстати, насчёт натирания полов - я люблю, чтобы всё блестело, вернусь, проверю.
Девушка смерила его уничтожающим взглядом, но промолчала, да и что она могла сказать.
***
- Вы хотите сказать, что ваши конкурсанты сейчас вот так запросто разгуливают по Москве совершенно одни?! - недоверчиво переспросил Антон, выслушав Зарецкого.
Леонид Егорович, сидя в кресле, устало массировал пальцами виски - головная боль никуда не делась.
- Они не одни, то есть за ними следят и вполне профессионально. К тому же в одежду встроены миниатюрные видеокамеры и датчики, позволяющие отслеживать ребят на любом расстоянии.
- Но ведь одежду можно поменять, - напомнил Антон, - не понимаю, как вы не боитесь так рисковать?
- Кто сказал, что я не боюсь? - горько усмехнулся продюсер. - А про датчики ребята не знают, и менять одежду вряд ли кинутся, но даже если это случится, они всё равно будут под наблюдением. У меня работают профессионалы.
- Не сомневаюсь, только вы ведь сейчас не меня, а себя успокаиваете, - холодно заметил Антон.
- Да! - сорвался на крик, обессиливший от боли и сомнений продюсер. - Я бесчувственный счётчик бабок - так меня называют журналисты, и они правы! Но если что-то случится с ребятами - это будет и на вашей совести тоже, какого чёрта вы бездействуете?!
- Это не так.
- А как? Я плачу вам большие деньги, а вы занимаетесь ерундой! Шинского они раскололи. Да я вам ещё при первой встрече сказал, что этот слабак ни на что не способен!
- Необходимо был проверить все версии, - не смущаясь, возразил детектив. - Я ведь не учу вас работать, поскольку не разбираюсь в тонкостях вашей профессии, а вы не разбираетесь в тонкостях моей. Давайте, каждый будет заниматься своим делом. Просто доверьтесь мне, работа близка к завершению, я знаю, что делаю.
- Надеюсь, - Леонид Егорович немного успокоился и выдавил слабую улыбку, - как я понимаю, это и есть одна из тонкостей вашей профессии - говорить людям то, что они хотят услышать.
Антон кивнул.
- В то же время я никогда не даю пустых обещаний. Я работаю, но вы могли бы облегчить мне задачу.
- Каким образом?
- Я уверен, что анонимные письма, эсэмэски и смерть Заряны - дело рук одного человека и, скорее всего, вы этого человека знаете. Или он знает о вас нечто такое, что и является причиной этих поступков.
Зарецкий прищурился и недовольно сказал:
- Звучит как обвинение. И на каком основании вы сделали такой вывод? Неужели всё дело в подписи и стихах? Но это нелепо - стихи несколько лет назад мелькали на страницах многих газет, а подпись вообще - классика жанра, банальщина! С чего вы взяли, что этот псих имеет ко мне какое-то отношение?