Выбрать главу

Он вскрикнул:

— Я чувствую! Подожди, не отпускай, я понял!

Они стояли рядышком, упираясь в стену с таким упорством, будто намеревались её сдвинуть. Сонанте это нравилось, потому что так она не чувствовала ни боли, ни тоски, а по телу разливались уверенность и сила. Сонанта даже закрыла глаза от удовольствия.

Атур вздохнул, отпустил стену, задев Сонанту плечом. Она открыла глаза и увидела, что стало темно. То есть не темно, пожалуй, а как-то сумрачно. И материал, из которого было сделано всё в городе, показался уже не льдисто-серым, а тёмно-золотистым.

Сонанта поглядела по сторонам. Перед ней не было непреодолимого барьера, но вокруг сомкнулись стены, небо закрыл потолок. Атур стоял рядом, ворочал головой и часто дышал от возбуждения.

— Мы прошли, — изрёк он победно. — Я уже начал думать, не ошибся ли… Но нет — я выбрал тебя правильно.

— Что это значит? — спросила Сонанта угрюмо. Ей не было так хорошо, как у стены, она чувствовала себя слабой, но уже не такой потерянной.

Они стояли на квадратной площадочке, от которой в одну сторону шёл узкий коридор. Атур отворотился от Сонанты и потянулся в коридор. Сонанта цапнула его за рукав.

— Что значит — выбрал меня?

Атур хотел стряхнуть её руку, но решил по-другому. Улыбнулся криво:

— Ты залог. Или, если хочешь, плата. Чтобы я мог уйти. Видишь ли, если Учитель решает, что ты достоин просветления, он будет учить тебя до тех пор, пока у тебя не пройдёт желание покинуть это место, и тогда он разделит с тобой вечность. Для этого он и живёт, говорят. Подожди, не возражай! Это не имеет для тебя смысла, но ты ведь хочешь знать, да? Поверь, ты поймёшь — позже… Чтобы ищущий мог уйти, он должен оставить вместо себя замену, душу, которая постигла то же, что и он, и в которой довольно страсти и боли, чтобы Учитель увидел её ценность, захотел принять. Ты — мой обратный билет, Сонанта. Я выбрал хорошо.

Сонанта попятилась, отдёрнув руку от Атура, как от какой-нибудь гадости.

— Да ты свихнулся!

— Ты уже говорила это, помнишь?

Ухмыльнувшись, Атур шагнул в узкий проём и медленно пошёл по коридору, оглядывая стены. Сонанта глядела ему в спину беспомощно и зло. Вдруг Атур остановился, просиял — Сонанта высунулась поглядеть отчего, но увидела только, что Атур глупо улыбается голой стене. «Кретин», — проворчала она. Атур протянул руку, будто хотел схватить невидимую ручку невидимой двери, качнулся вперёд и канул в стену. Сонанта кинулась туда, успела заметить в глубине расплывчатую удаляющуюся фигуру — и всё. Она потыкалась в стену, попробовала сделать, как Атур, но на этот раз её не грело и не успокаивало.

Тут Сонанта разглядела свои ладони — они были как новенькие, без синяков и кровоподтёков, и совсем не болели. Это что же, стенка её вылечила? Или, тут Сонанта нахмурилась, она тронулась умом, и у неё пошли галлюцинации? Может, на самом деле она сидит, отрубившись, перед стеной-преградой, а в голове вьются кошмары?

Сонанта крепко зажмурилась, представляя себя именно в таким положении, но тут же решила, что подобная реальность ей невыгодна, и мысленно перенеслась на «Огнедышащий», в свою каюту. Открыла глаза — ничего не переменилось. Тот же самый узкий коридор, длинный-предлинный, те же голые оранжево-золотистые стены, будто подсвеченные изнутри свечным пламенем, и… И дверь. Прямо у Сонанты перед носом. Всё из того же льдистого материала, но с ручкой, которая тонкой закруглённой скобкой торчала именно в том месте, где и полагается быть ручке.

Сонанта чуть было не ухватила эту самую ручку, но что-то толкнуло её повернуться. На противоположной стене оказалась такая же дверь, поодаль ещё одна, а дальше и другая, и третья. Сонанта вертела головой, вытягивала шею. Всюду были двери и двери, только выхода из коридора в квадратную комнатку не было. Коридор теперь шёл в обе стороны, концами утопая в темноте.

Сонанта выругалась. Это точно сон. Именно во сне так и бывает — повернёшься, и всё изменилось.

Технически в такой вот перегруппировке пространства не было ничего невозможного. Но Сонанте очень понравилось верить, что от происходящего кругом безобразия можно проснуться.