Говорили, понятно, о работе. Руана наставлял, а Сонанта тихо слушала и жевала. Когда одолели полбутылки, стало повеселее, и Руана уже не поучал, а рассказывал всякие забавные истории из своей многолетней практики, Сонанта же хихикала, прикрывшись бокалом. Не всё время, разумеется, а так, иногда, и то, чтобы сделать приятное Руане. Сонанта считала его строгим начальником, но сейчас он был какой-то другой, мягкий и расслабленный, и этак украдкой трогал Сонанту взглядом, отчего у неё вспыхивали уши. Это, кстати, было заметно, потому что волосы у Сонанты в ту пору только-только начали отрастать — в академии-то она ходила бритая.
Последняя история, которую Руана считал забавной, была о книге, полученной им от своего шефа много лет назад, ещё в бытность стажёром. «Я был тогда совершенным оболтусом, — рассказывал Руана, — и тоже ничего не понимал…» Это «тоже» Сонанте очень не понравилось. «А особенно не понимал, — продолжал Руана, — как можно примириться с глупостью людей, стоящих надо мной. С глупостью, невоздержанностью, придирчивостью и ревностью», — тут он остро глянул на Сонанту. Не далее как позавчера ей пришлось, по приказу Мадженты, стоять две вахты подряд, причём вторую действительно стоять — у плеча выбранного Маджентой навигатора, чтобы видеть, как надо работать. Из-за этого она не попала вовремя к Руане и вынуждена была объясняться.
Сонанте опять стало тоскливо. А Руана рассказывал, что и сам был в похожей ситуации, только невзлюбил его капитан, что, стоит признать, гораздо хуже. Капитан был трансформат и не переносил «пижонов с Централи», просто выживал таковых со своего корабля. Руана, отчаявшись, попросил третьего помощника, своего наставника, похлопотать о переводе, хотя знал, что если молодой офицер в первый же год начинает бегать с корабля на корабль, это очень вредит его карьере. Третий помощник не хотел, чтобы Руана себе вредил, считал его перспективным и взял да и подарил вьюноше книгу, которая должна научить его мудрости, терпеливости, приятию неизбежного и ещё множеству вещей, полезных не только в этом, но и в других случаях. Он уверял, что получил эту книгу от своего начальника, а тот от своего, и так далее, и передаётся она вот так со времён колонизации.
Руана к тому моменту прочёл много умных и полезных книг, но антикварные бумажные издания видел только издали, а уж держал в руках такую диковину в первый раз. Неудивительно, что книга его впечатлила… На Аркадии все книги были бумажные, но Сонанта не стала об этом говорить. Предполагалось, что трактат, который дал Руане третий помощник, написан ещё в докосмические времена. Руана этому не верил, но книгу всё равно ценил. И не только как раритет, он и в самом деле кое-чему из неё научился — как принимать мир и людей во всём их несовершенстве, использовать это несовершенство к своей выгоде, если есть возможность, и смиряться с ним, если такой возможности нет.
Но теперь для него все книжные науки дело прошлое, и он задумал продолжить традицию — передать реликвию своей ученице. Сонанте всё это показалось подозрительным, она понимала, что была не первой стажёркой у Руаны и ничем не заслужила особого расположения, да и не могла бы за такой короткий срок. И с чего тогда Руана вздумал дарить книгу ей? Сонанта сперва поотказывалась, потом поблагодарила, думая, что разговором всё и кончится. Но тут Руана, загадочно улыбнувшись, предположил, что если Сонанте случится проходить мимо, — скажем, завтра вечерком? — она могла бы заглянуть к нему, и он отдал бы ей книгу. Отдал бы и сегодня, да не знает точно, где та лежит, потому что не брал сокровище в руки несколько лет, надо искать. Говоря, Руана смотрел на Сонанту особенным взглядом, от которого у неё не только уши, но и щёки загорелись.
Сонанта уже не была столь невинна, чтобы не понять, зачем Руана её зовёт, но она не знала, нужно ли ей это и какие тут могут быть последствия. Ладно хоть он не тянул её с собой сейчас же, давал время подумать и, если она правильно сообразила, в случае чего отказаться. Сонанта промямлила, что наверно придёт, хотя посмотрит, как у неё назавтра со временем.
Руана не был так высок и плечист, как трансформаты, с которыми Сонанта спала в академии, он выглядел, пожалуй, худосочным, хотя и подтянутым, нос у него вырос великоват, в лице не хватало мужественности, а глаза были как куски копчёного стекла, за которыми играло солнце… В общем, Сонанта находила Руану вполне интересным, к тому же она ещё не пробовала никого с Централи. Но вот его начальственное положение смущало. Сонанта не очень понимала, как связать одно с другим. И если что-то пойдёт не так… ей ведь служить при Руане годы!