Козлобородый не ждал и не оглядывался, топотал себе, мягко шурша обувкой, — какой, под длинной юбкой было не разглядеть. Сонанта догнала его и держалась рядом, боясь отстать, и не без причины, — её проводник часто сворачивал в боковые ходы, которые появлялись неведомо откуда, а значит, могли так же, неведомо куда, исчезнуть.
Шли долго, было время подумать. Хотя ни о чём важном задумываться не имело смысла — всё равно ничего нельзя ни понять, ни сделать. Сонанта попыталась прикинуть, сколько прошло времени, и решила, что немного. Она, конечно, подустала, но не так чтоб очень, проголодалась, но совсем чуть-чуть. Может быть, ощущения обманывали её или в своих странных флешбэках она ела и спала по-настоящему? Сонанта вздохнула. Даже на такой простой вопросик ответа не найти.
Она прибавила шагу, поравнялась с Козлобородым; тот подёргивал подбородком и шлёпал губами.
— М-м, — сказала Сонанта, и Козлобородый поглядел на неё вопросительно.
Он, похоже, совсем не злился из-за того, что Сонанта пыталась его ударить. Что, если потрогать его — настоящий он или нет?
— Как называется это место? — Сонанта постаралась говорить миролюбиво.
— Как хочешь, — ответил Козлобородый. — Как ни зови, всё будет одинаково.
— В каком смысле?
По сути, ни на один вопрос Козлобородый не дал ещё вразумительного ответа. Сейчас он вздохнул досадливо:
— Тебе во всём надо докапываться до смысла? А смысл в том, что мне всё равно.
— Всё равно — что?
— Кто какие имена придумывает, вот что.
— Ну, ладно, — не отступалась Сонанта, она хотела хоть что-то понять. — Пусть тебе всё равно, но ведь какое-то название было первым. Как звали это место те, кто его построил?
— Ха! Думаешь, я помню?
— Хорошо. А как зовут тебя?
— Я же сказал: не помню!
Сонанта даже остановилась, но сразу опять припустила за Козлобородым, который не замедляя шага нырнул в очередной поворот.
— Подожди, — взвизгнула Сонанта.
Козлобородый оглянулся. Вот, оказывается, как всё просто — надо было только позвать. Но догнать Козлобородого тоже было нетрудно, и «подожди» Сонанта крикнула вовсе не затем, чтобы его попридержать.
— Подожди, — выпалила она, — ты хочешь сказать, что отождествляешь себя с этим местом?
Козлобородый недовольно заворчал:
— Ничего я не отождествляю. Чтобы что-то отождествить, надо это сначала разграничить. А я тебе не цифирь какая-нибудь, чтобы меня делить и складывать. Я, знаешь ли, целый!
Сонанта не удержалась и хватанула Козлобородого за рукав. Он шарахнулся вроде как в испуге, но в следующий миг прищурил глазки и мерзко захихикал:
— Можешь погладить меня как следует, красотуля. Мне приятно.
Сонанта, ругнувшись, отскочила. Козлобородый с хохотом прошёл мимо. По крайней мере, она явственно почувствовала в пальцах скользкую ткань, а под тканью тёплое упругое тело. Но это ничего не значило, полчаса назад Руана тоже казался ей оч-чень настоящим.
Коридор наконец иссяк, выведя Сонанту в такую же комнату, из какой началось её путешествие, или даже в ту самую, — без мини-блока она совсем не ориентировалась. Только в этой комнате по стенкам были сплошные двери, как в коридоре. Сонанта невольно вспомнила об Атуре и как сдуру помогла ему пролезть сюда.
В этот самый миг одна из дверей распахнулась, и из неё выскочил Атур, красный, всклокоченный и вообще сам не свой. Вытаращился на Сонанту и Козлобородого, перевёл дух и стал приглаживать волосы.
— Резвишься? — спросила Сонанта недружелюбно, хотя, если честно, ей вполне понравилось видеть Атура. Он-то хотя бы настоящий. Или нет?
— Ты призрак? — вскрикнула Сонанта, не дав ему осознать первый свой вопрос.
— А ты? — подозрительно сказал Атур, вынимая пятерню из головы.
Козлобородый хмыкнул:
— Ну-ну, детки, развлекайтесь.
От его тона Сонанте опять захотелось плакать. Вот уж кто точно развлекается!
— Я настоящий, Сонанта, — сказал Атур, проникновенно глядя ей в глаза. Подождал, пока до неё дойдёт, потом скорчил страдальческую гримаску. — Сонанта, мне жаль, что так получилось, поверь. Если бы можно было вернуться и всё исправить…
— И ты бы не затащил меня в это чёрт-знает-что?
В ответ на такое глаза у Атура пробежались туда-сюда и скатились вниз, задёрнув за собой ресницы. Сонанта подумала, не дать ли ему в зубы.
— А Сонанта хочет уйти, — вдруг жалобно сказал Козлобородый.