С годами приходит скептицизм, хоть и многие говорят, что, чем старше человек, тем больше начинает верить в приметы, предсказания, гороскопы, народную медицину, в бога, в конце-то концов, но это же полный вздор! С годами я до такого не докатилась, а, значит, верить в то, что Дмитрий пришёл ко мне потому, что слышал музыку и думал, что пела именно я — это как верить в барабашку, и, заслышав шуршание, убеждать себя, что это не мышка решила полакомиться на кухне, а какой-нибудь Нафаня решил перемыть все твои грязные банки, ждущие следующей осени. Хотя, может я и действительно строга к необъяснимым выходкам молодых…
Усаживается в кресло.
Кто их сейчас разберёт? Они почти все странные… им приходится взрослеть, морально ещё не созрев, потому что их родители, то бишь наши дети, пытаются их всячески огородить от опасностей, с которыми придётся столкнуться, и когда сталкиваются, не знают вовсе, что делать и говорить. Потому инфантилизм вперемежку с безумством и неожиданным столкновением с действительностью, та ещё смесь. Наше поколение росло своевременно, потому что наши родители не жили в свою молодость в девяностые.
Встаёт с кресла и продолжает говорить.
Но как бы то ни было, этот Дима поставил меня в тупик и даже не дал ни единого шанса разобраться, что он здесь, вообще, забыл. Может, и правда, в этом есть что-то из теории синхронистичности по Юнгу? Как говориться: «Случайности не случайны». И, может, правда, звёзды сошли так, что он должен был позвонить именно в мою дверь? Но зачем? Кому от этого польза? Бедному мальчику, для того, чтобы я сказала ему, что он должен бежать из этого проклятого всеми богами, если они есть, конечно, города? Или мне, когда он набрался смелости и выпалил прямо в лицо про моё одиночество, частично забыв про свою обходительность, и что я порядком старше него? (раздражённо) Да, и что он вообще прицепился к моему одиночеству? Вот это уже действительно странно, потому что пару дней назад обнаружила у себя в почтовом ящике книгу.
Идёт к серванту и достаёт одну из книг, похожей больше на брошюру, читает, отдаляя от себя книгу и сильно жмуря глаза
«Как выйти из зоны комфорта». Вот что за бред? Здесь я как раз и нахваталась про Юнга с его «Неслучайными случайностями». Не Дима ли мне её, вообще, подкинул? Одиночество… Одиночество… да что с моим одиночеством? Может, мне нравится в этой самой «Зоне комфорта»? Зачем мне от неё освобождаться? Я семь лет прожила без мужа… после его смерти мной даже не интересовались и ни разу ни один человек не справился о моём здоровье… я выдержала это… переболела… высвободилась… зачем мне что-то менять?
Подходит к подоконнику, облокачивается на него двумя руками, вздыхает.
Мне хорошо, что я вижу людей, только идя вечером в магазин за хлебом. (Спокойным голосом) Мне нравится, что мне никто не докучает, и я никому не докучаю. Я не нуждаюсь в обществе. Я так долго шла к тому, чтобы привыкнуть, что рядом со мной нет ни единой живой души, ведь, даже кошка от меня сбежала, что тыкать мне в лицо моей спокойной, размеренной жизнью, разменянной по мелочам, одинокой, цинично, и это уже не несёт никакой важности. Ведь это не я ушла от людей, а люди ушли от меня… мои двери всегда открыты, я никого не гоню от себя, и, да, уже ни к кому не привязываюсь… я не держу зла и уже нет людей, которых бы я ненавидела всей душой или любила, ведь я всех давно простила и мне стало легче, потому что ко всем теперь отношусь крайне безразлично.
Выходит на авансцену и громко говорит, убеждая себя
Мне хорошо, я счастлива! Я сама по себе! Я каждое утро ставлю пластинку, не потому что мне хочется услышать человеческий голос, я просто люблю Эдит Пиаф, я разговариваю с мебелью, да, потому что мебель — это вся моя жизнь!
Подходит к каждому предмету, о котором говорит, и поглаживает его.
Этот шкаф, это кресло, этот сервант — они обо мне знают столько, они видели столько, слышали столько и прожили со мной больше, чем кто-либо, живший со мною. Как я могу с ними не разговаривать, если они несут в себе всё моё прошлое, настоящее и быть может уже будущее, и я готовлю их к своему будущему. И это не безумие… как же не верить, что во всём материальном мире есть душа, а душа — единственное, во что я по-настоящему верю, если даже этот шкаф будит меня отрывающейся дверцей каждое утро ровно без пяти шесть, за что я ему благодарна! (Высветляет голос улыбкой) Ведь, если бы не он, я бы не просыпалась так рано, чтобы насладиться каждой лишней минуткой прожитой на этом свете. Радоваться лучу солнца, дотронувшегося до моей ладони через толщину оконного стекла.