Вытягивает руку, ловит солнечный зайчик.
Радоваться первым листочкам на деревьях или первому выпавшему снегу. Радоваться голубям, целующимся на карнизе. Радоваться дождю, жучку, раскрывшемуся бутончику моего домашнего цветка
Подходит к подоконнику и нюхает цветок, резко меняет тон, граничащий с грубостью, поворачивается к зрительному залу.
И да, чёрт возьми, я часто теперь просыпаюсь без настроения и делаю день за днём одну и ту же бессмысленную работу, перекладывая с места на место вещи.
Берёт журнал и швыряет его назад.
Протираю до блеска всё, что есть у меня доме, потому, что если я уйду, то уйду достойно! В чистоте! И потому у меня всегда «чистый четверг», потому что я знаю, что если даже кто-то там есть, в небесах, он видит, что эта квартира чиста, как и моя совесть! (С явной агрессией) И да, чёрт возьми, я иногда просыпаюсь с явной злобой на этот мир, но как тут не озлобиться, если ту же злобу сам мир выпускает на меня: в газетах, в плохих книгах, в отношении ко мне людей, видящих меня, как я выхожу из дома, считая, что я надменна ко всем и не по возрасту хорошо одеваюсь и безукоризненно за собой слежу, даже, выходя в магазин — они считают это показухой! Но я старюсь реже обращать на всё внимание, я стараюсь не воспринимать весь тот негатив, что льётся из всех щелей… но он повсюду, в ругани за стеной, в матерной речи, доносящейся из закусочной за углом, о чём бы не разговаривали эти пьяные мужики, и слышимых перешёптываний молодёжи, смешки, когда я порхаю по улицам, как бабочка, только потому, что погода уже неделю радует нас безоблачным небом. Но как бы я ни старалась — на мне всё равно остаётся отпечаток этой злобы, вырывающийся отовсюду. И потому я реже выхожу и из дома, и, потому мне совсем не нужны люди, иначе я не смогу в полной мере наслаждаться всем, как в последний раз!
Достаёт из ящика серванта пачку сигарет и пепельницу, падает в кресло и закуривает, затягивается и продолжает говорить уже измождённо и спокойно
Господи, я же обещала себе не курить… но как тут не закуришь, если какой-то сопляк заставил тебя в очередной раз излить себе душу и заново всё расставить по полочкам… да… бывает…
Курит и сидит в молчании почти минуту, пуская колечки дыма
Не буду я, наверное, бросать курить, смысла в этом нет, а как приятно. Навевает воспоминания. (Задумчиво) Странно, что первую сигарету я попробовала в четырнадцать лет. Родители отнеслись к моей пробе очень даже спокойно. Тогда курили все, и считалось даже странным от того, что кто-то может не курить. А предложила мне её, как же её зовут-то… да, точно, Анастасия Филипповна, мой педагог по вокалу, она приходила к нам домой, чтобы со мной заниматься. Молодая ещё девчонка. У меня была тогда несущественная ломка голоса, и она сказала, что курение помогает восстановить связки. Сейчас кажется, что это полная чушь, но тогда я ей поверила и начала курить. Потом много раз бросала, не относилась к этому особо серьёзно, но было так же приятно, как и сейчас. Тогда ещё не было этой противотобачной компании или была, но не так навязчиво говорили о вреде курения. Это сейчас на пачках сигарет печатают уродливых детей наркоманов, людей, умирающих от болезней, несвязанных с курением, и лошадиные зубы, которые выдают за человеческие. Чушь какая-то. Первая надпись: «Курение вредит вашему здоровью» появилась на спичках, потому что сера действительно вредит, но современные люди иначе теперь смотрят на вещи, что может быть и хорошо. Тогда мне было четырнадцать, я пела, как ангел, и, действительно, замечала, что мой голос похож на голос Эдит Пиаф, но об этом мне сказали только единожды… ах, да, уже дважды: Дима сегодня и Бернар… (вздыхает) о, Бернар, интересно, что же теперь с тобой…
Делает последнюю затяжку, морщиться и тушит сигарету.
Мне иногда хочется тебя вспоминать, но я гоню от себя твой образ, твой запах, вкус, потому что страшно ещё с тех времён, когда я навсегда уехала из Парижа, иначе есть повод жалеть… а если и жалеть о своём скором отъезде, то это значит жалеть обо всей своей прожитой жизни. Я помню, как ты бежал за поездом