– Ну, так вы хотите установить там свои рекламные щиты или думаете продать эти места?
– Я могу попытаться продать только право размещения рекламных конструкций, извините. И то если смогу договориться с префектурой. Хотя до сих пор окончательного решения я не принял, – отвечаю уклончиво. – Мы уже думали начать установку там новых конструкций, но, в принципе, если кто-то захочет выкупить места и предложит интересные деньги, то…
– И сколько же вам интересно?
– Я не собираюсь рвать. Мы все-таки коллеги. Хотя бы по пять тысяч за место. – С моими последними словами воцаряется мертвенная тишина.
Думаю, что в эти минуты Дэвид очень похож на откормленного сфинкса, правда с огромным иудейским носом. Свита тоже молчит, ожидая реакции своего партайгеноссе. Я, в свою очередь, не раскрываю рта, стараясь предугадать, какую реакцию произвела на него эта несусветная сумма.
– Why do you wanna fuck me?![4] – неожиданно взрывается иностранец.
Растерянно развожу руками. Взбешенный Дэвид вскакивает и, так и не допив чая, не прощаясь, стремительно выходит из кабинета. За ним, так же безмолвно, устремляется вся команда. Только милая девочка переводчица, по всей видимости недавно окончившая институт, коротко стриженная, полногрудая брюнетка в длинном платье, говорит мне:
– До свидания, извините.
– Не за что, до свидания, – отвечаю я, уставившись на ее шикарный бюст. Девушка смущается и спешит за боссом.
– Марина, – говорю я секретарю, – свяжи меня с Чабановым, а потом позвони по турагентствам, поищи мне хорошую поездку в Эмираты.
25
12 ноября, пятница
16:00. Устроил себе короткий день, настолько раздражали стены родного офиса. Неохотно набираю знакомый номер:
– Привет, Света, удели мне две минуты.
– Да.
– Я тут разговаривал с Кириллом…
– Языком чесал, по обыкновению.
– Знаешь, мы пришли к обоюдному мнению, что надо бы съездить отдохнуть.
– Ну-ну.
– В Эмираты, к примеру. Как ты на это смотришь?
– Я вообще поражаюсь, как ты умудряешься зарабатывать деньги. Ты всегда думаешь только об отдыхе.
Ощущаю, как начинаю медленно, но верно выходить из себя. Пытаюсь взять себя в руки и говорю:
– Света, я только и делаю, что думаю о работе. Когда, по-твоему, мы последний раз ездили в отпуск?
– Не так уж и давно. Мне вот интересно, ты-то помнишь, что у твоего сына через три дня день рождения?
Признаюсь, у меня очень плохая память на цифры. Я никогда не знал, сколько лет моим родителям, когда день нашей свадьбы, когда появились на свет все наши многочисленные родственники. Подвергаясь постоянному прессингу, я старался выучить хотя бы самые важные числа, но тщетно. Спохватываюсь и тараторю:
– Это как раз вторая тема для обсуждения. Что мы ему подарим?
– Во-первых, – говорит Света веско, – мы должны отметить его день рождения. По всем правилам. Позвать всех бабушек, дедушек и так далее.
– Зачем?
– Ты специально задаешь такие идиотские вопросы, чтобы взбесить меня?
– Я просто не догоняю, к чему нам устраивать семейное сборище на трехлетие Саши. Ему это до фонаря…
– Это тебе до фонаря, – перебивает жена, – я уже давно поняла, можешь не стараться. А ребенку это нравится.
– Да ему понравится, если мы в узком семейном кругу отпразднуем. Главное, то внимание, которое…
– Мне известно, что ты ненавидишь моих родных. Мне также плевать, что ты не любишь своих. Только прошу тебя об одном – не делай из ребенка такого же монстра.
Не в силах сдержаться, отключаю мобильный, дабы не разрушить видимое перемирие. «Еб твою мать, злобное существо! – кричу выключенной трубке. – Ты не видела настоящих монстров! Ждешь, чтобы я доказал правоту твоих мыслей и, как-нибудь ночью, воткнул тебе в сонную артерию кухонный секатор?!»
Я всегда удивлялся, какое количество людей не умеют воспринимать жизнь позитивно. Вот Светлана, например, подходит ко всему так серьезно, что уже и до трагизма рукой подать. Из-за этого пребывания на грани рождается агрессия, дающая, впрочем, удивительные жизненные силы, помогающие справиться с любой ситуацией. Иногда мне даже кажется, что я слабоумный, необоснованный оптимист. Безответственная сука, которая сбежала из собачьей стаи, бросив на произвол судьбы едва научившихся ходить щенков.
С ненавистью смотрю на выключенный Ericsson. Постепенно начинаю успокаиваться. «Надо быть конформистом, – увещеваю сам себя, – уметь перешагивать через собственную гордость и идеалы ради достижения намеченных целей. Сейчас надо договориться о поездке. Поэтому засунь язык в жопу и звони Свете. Будь образцовым мужем, говори ласково и покорно».
– Идиотская связь, – говорю я жене, – все внезапно разъединилось.
– Так чего ты хочешь?
– Давай сначала закончим с одним вопросом, а потом разберемся с другим.
– Ближе к делу.
– Если ты считаешь, что надо устраивать званый обед, я согласен. Давай вечерком прикинем, сколько будет гостей, решим, что надо купить к столу…
– Давай, – Света радостно удивлена мягкостью моей позиции, – позовем самых близких.
– И все же, как ты смотришь, если бы я поехал с Кириллом?
Светлана отвечает долгим молчанием.
– Алло, – осторожно говорю я.
– Знаешь что, я тоже хочу съездить. Первое желание – снова отключиться.
Швырнуть мобильный на мостовую и растоптать его каблуком старенького Guardiani. Может быть, даже помочиться сверху. Выплеснуться в этом акте вандализма и тихим невзрачным гражданином поплестись к парковке. Я так надеялся, что Света не сможет, а может, даже не захочет ехать. Я был уверен в этом почти на сто процентов.
– Так я имел в виду, что ты поедешь с нами, – мое уныние наверняка слышится в голосе, – надо только решить, на какое число брать билеты.
22:15. Я в эйфории! Конец моему домашнему аресту. Пару часов назад Свете позвонили друзья и пригласили на выходные в их загородный дом. Я отмазался под предлогом несуществующих рабочих проблем. Как только жена выходит за дверь, хватаю трубку, чтобы забить стрелку с Бурзум. Не успеваю набрать и трех цифр, как раздается звонок. Чертовы пивовары приглашают на очередное бухалово в «Paradiso». Идти не хочется, но надо: в нашей стране деньги инвестора всегда пахнут водкой. Видимо, придется нажраться под тамошние карпаччо, суп минестроне и лингвини с дарами моря. С другой стороны, радует возможность вырядиться пафосно и дорого. После получаса мучительных раздумий я выбираю черный в тонкую белую полоску костюм от Gucci, красную футболку и того же цвета ботинки Ferre. По дороге заезжаю на знакомую точку в районе Сретенки. Помятый жизнью пушер Олег продает два грамма. Эйфория усиливается: наконец-то в моем кармане пакетик с той самой пыльцой, о которой мечталось последнее время. Черт с ними, с тремя сотнями зеленых! Видимо, наступила такая пора, когда совсем не хочется экономить на удовольствии. Тем более если осознаешь, что прожито не просто двадцать пять, а целая треть жизни. Пока еду по темному московскому центру, все же звоню Бурзум. Как ни странно, она дома и, похоже, даже не собиралась никуда идти. Договариваемся встретиться в «Джаз-кафе» в районе часа ночи.