Теперь, во времена гегемонии «офисного планктона», о производственном романе принято отзываться иронически. Но что плохого в самом этом определении, слившем воедино тему и жанр? Мы привыкли к «военной прозе», «деревенской прозе». Почему не быть производственной прозе? Взять популярные у нас книги Артура Хейли — что это, как не производственные романы?[324]
Или же сейчас, когда пролетариат давно никто не считает гегемоном, производственный роман следует числить по ведомству фантастики?
В советское время он был в авангарде и почете. Уже в 1925-м вышел «Цемент» Гладкова, за ним — «Лесозавод» Караваевой, «Гидроцентраль» Шагинян, «Большой конвейер» Ильина, «Соть» Леонова, «День второй» Эренбурга, «Время, вперед!» Катаева, «Танкер „Дербент“» Крымова и т. д. Да и позже традиция так или иначе сохранялась: в 1970-е вышли «Территория» Куваева, «Шахта» Плетнева[325]… Вплоть до повестей милиционера Андрея Кивинова, ставших в 1990-х основой для сериала «Улицы разбитых фонарей».
Тему «Черной металлургии», как и «Молодой гвардии», Фадееву подсказали сверху. В основе — внедрение так называемой бескоксовой (бездоменной) технологии, позволяющей получать металл непосредственно из руды. Действие должно было происходить «сейчас» — в 1950-х[326].
«В пятьдесят первом меня вызвал Маленков. „Изобретение в металлургии, которое перевернет все. Грандиозное открытие! Вы окажете большую помощь партии, если опишете это…“», — передает слова Фадеева Эренбург.
Есть и другие версии. Долматовский говорит, что на тему романа писателя навел один из руководителей тяжелой промышленности СССР и однокашник по горной академии Иван Тевосян. А другой однокашник — Владимир Уколов — пишет, что еще в 1932 году, когда он работал инженером-доменщиком на Магнитогорском металлургическом комбинате, к нему без предупреждения «заявился» Фадеев и «начал терзать» расспросами о тонкостях производства. Уколов решил, что замысел металлургического романа появился у писателя уже тогда.
Но начал новую книгу Фадеев только в 1951-м — сразу после завершения работы над второй редакцией «Молодой гвардии». Первым делом поехал на Урал — изучать производство. Вот так же для сценария о Фрунзе он ездил на Перекоп, для «Молодой гвардии» — в Краснодон… Он и теперь не превратился в кабинетного писателя. Челябинские металлурги вспоминали: жил Фадеев в маленькой комнатушке, грел себе кипяток, бродил по городу, приезжал на Челябинский металлургический комбинат — беседовал, наблюдал, записывал… В 1952–1953 годах Фадеев побывает на девяти металлургических заводах — на Урале, в Москве, в Днепропетровске…
Штудирует учебники по металлургии, брошюры новаторов производства, биографии металлургов Аносова, Чернова, Павлова, Байкова, Бардина (последний сам снабдил его литературой, в том числе американской). Изучает жизнь Дзержинского, Куйбышева, Орджоникидзе, которые должны были так или иначе появиться в романе.
В рабочих записях Фадеев подробно излагает нюансы технологических процессов. Приводит массу терминов, не всегда объясняя их. Он считал, что современный советский человек обязан их знать: «Читатель, не знающий техники, через 10–20 лет будет выглядеть троглодитом. Литература не может равняться на троглодитов!»
В 1952 году ему отлично пишется: «Роман мой уже поплыл как корабль». Весной 1953-го Фадеев пишет Суркову, что планирует закончить роман к концу 1954 года, если его освободят от части дел. Называет книгу «самым лучшим произведением своей жизни». В романе, говорит он, — «сейчас вся моя душа, все мое сердце».
Вскоре, однако, всё посыпалось.
По «официальной» версии, роман забуксовал из-за того, что сама жизнь вступила в противоречие с придуманной автором концепцией. На поверку «новаторство» оказалось «проявлением субъективизма», если не хуже. Фадеев так объяснял случившееся Важдаеву: «В борьбе за некоторые технические открытия, называвшиеся тогда „революцией в металлургии“, оказались правыми не „новаторы“ (ибо это были раздутые лженоваторы[327]), а „рутинеры“ (ибо они оказались просто честными и знающими людьми)». То же сообщал Асе: «„Великое“ открытие оказалось чистой „липой“».
Важную роль в романе играла борьба с «врагами народа», но реальное дело «врагов» тоже оказалось липой — как писал Фадеев, «к счастью для этих людей и к неудаче романиста», который на основе двух этих рассыпавшихся сюжетных линий построил свой замысел.
Фадеев решил, что это крах. Сказал Эренбургу: «Роман пропал». Тот советует не горячиться: переписал же Фадеев свою «Молодую гвардию», уже вышедшую в свет, — а поправить еще не дописанное гораздо проще. Фадеев вспылил: «Вы судите по себе! Вы описываете влюбленного инженера, и вам все равно, что он делает на заводе. А мой роман построен на фактах». Успокоившись, тихо сказал: «Мне остается одно — выбросить рукопись. Да и себя — новой книги я уже не начну…»
325
Романы Куваева и Плетнева в конце 1970-х — начале 1980-х были удостоены премии ВЦСПС как лучшие произведения о рабочем классе.
326
Интересная параллель: в 2014 году вышел роман Сергея Самсонова «Железная кость» о современном металлургическом заводе на Урале.
327
В 1987 году в журнале «Наука и жизнь» доктор технических наук В. Кудрявцев опубликовал статью «С точки зрения металлурга», в которой он защищает тех самых новаторов, ранее объявленных бесстыдными авантюристами: время было суровое, они искренне хотели скорее найти новый способ выплавки стали, но ошиблись.