– Зачем ты искал меня? – с трудом столкнув с себя Феррари, спросила я.
Села и стала стряхивать с туники налипшие травинки, листочки и еловые иголки.
– Справились с делами рано, – ответил он, протягивая мне руку. – Я не знал, к кому еще пойти за советом.
Он крепко сжал мою руку, стоило вложить ее в его ладонь, и помог подняться. В глазах темноволосого эльфа плескалась решимость, и это меня насторожило.
Прогулочным шагом мы направились к поселению по широкой тропе. Довольная Феррари носилась из кустов в кусты, гоняя то птиц, то огромных бабочек, но от нас не отставала.
– Какого совета ты ищешь? – поинтересовалась я, нарушая затянувшуюся тишину между мной и Крисветом.
С сыном старосты мы сблизились не сразу, и я никогда не искала с ним этой близости, как и не видела смысла избегать ее. Но вот уже два периода прошло с тех пор, когда Крисвет стал просить у меня советов по всяким мелочам. Чаще я отказывала ему, чем что‑то дельное отвечала, но редкие советы всегда приносили ему пользу.
– Мы с Шаиной опять повздорили, – произнес он, выше поднимая подбородок и расправляя плечи. – Мне надоела ее взбалмошность.
– И что ты хочешь от меня? – я вскинула бровь.
Переступая с кочки на кочку, заметила красноцвет‑траву и без раздумий свернула осмотреть ее и место, где она выросла. Какая редкость! Присела на корточки перед алыми гроздями крошечных колосков, по форме похожими на петушиный хвост.
– Рель, ты давно живешь с нами, – издали подступил к тягостному вопросу Крисвет, и я поджала губы, радуясь, что он не видит моего лица. – И я много раз говорил тебе, как восхищаюсь тобой.
– Как и я тебе много раз объясняла, почему это восхищение должно оставаться дружеским.
Сорвав пару созревших колосьев, чтобы получить из них семена, вскочила на ноги и крутанулась на месте. Перехватив глазами настойчивый взгляд Крисвета, улыбнулась широко. Шагнула дальше, вынуждая парня продолжить дорогу.
– Шаина любит тебя. Дай ей шанс.
– Она красива, но глупа. – Он нахмурился, на ходу срывая с низкой ветви зеленый листок, чтобы занять им руки. – Ей не хватает твоего ума и терпения.
– Она молода, как и ты. – Я склонила голову к плечу. Твердая земля под ногами сменилась дощатым настилом деревянного мостика. Бурный ручей сверкал под солнцем. Остановившись по центру мостика, я прислонилась спиной к перилам, зная наверняка, что в поселении много ушей и обсуждать личные вопросы лучше не доходя до первых жилых домов. – Я много раз тебе говорила, чтобы ты не смотрел на мою внешность. Как бы молодо я ни выглядела, но я на несколько периодов старше тебя. А Шаина и вовсе моложе нас обоих.
Крисвета обижало это напоминание. Но он всегда был чрезмерно спокойным парнем. Пожалуй, при других чувствах, при других обстоятельствах, я бы не задумываясь согласилась на предложение быть с ним.
Эльф встал напротив меня, повторяя мою позу. Разве что, я бережно держала колосья в руке, а он крутил в своей листок.
– Я думал над твоими словами. Помнишь, когда в последний раз я пробовал уговорить тебя быть со мной. Ты сказала, что я не люблю тебя, иначе не метался бы между чувствами к тебе и Шаине. Но, Рель, разве это не говорит и об обратном? – Он изогнул изящно бровь и улыбнулся обольстительно. – Я не люблю тебя ровно так же, как не люблю Шаину.
На плечо приземлился рогатый жук, и я подула на него, заставляя улететь. С улыбкой ответила:
– Есть разница между мной и Шаиной. Она любит тебя, Крисвет, как бы ни юлила перед тобой, а я… – Грусть все же тронула сердце, и резкий выдох вырвался сам по себе. – А я давно отдала сердце другому.
– Но вы не вместе. – С красивого лица эльфа сошло веселье. – И твоего возлюбленного нет с тобой, Рель.
– Он отверг меня, – ответ прозвучал резче. Сердце екнуло. Я растянула улыбку шире, тряхнула волосами и медленно зашагала к поселению. – Такое случается.
– Он жив? – поинтересовался Крисвет, следуя за мной.
– Искренне надеюсь на это.
– Ты искренне надеешься на то, что он жив, несмотря на то, что он отверг тебя? – в мелодичном голосе прозвучало удивление.
Я повела плечами, прогоняя тоску.
– Он предпочел другую девушку, Крисвет, вот и все. И это неудивительно. Я его сильно обидела, потеряла последние крохи его доверия. Знаешь, он очень пострадал из‑за меня.
– Тогда он, может, тоже любит тебя, и ты зря не пытаешься добиться его.
Кровь отхлынула от щек. Пугающие мысли о том, что это может быть правдой, вцепились клещом в голову. Я прижала кулак к груди, сглотнула и поняла, что этот разговор надо заканчивать. Остановившись перед колеей, повернула голову к эльфу и нахмурилась.
– Я очень сильно надеюсь, Крисвет, что он счастлив. Никто в нашем мире не заслуживает счастья больше, чем он.
На скулах Крисвета выступил румянец. Парень стыдливо отвел глаза и стал поправлять рукава рубахи. Но ему – за что он мне и нравился, – хватило смелости извиниться.
– Прости, Рель. Мне не стоило лезть с такими вопросами к тебе.
Я отмахнулась и продолжила путь. Крисвет, не отставая от меня, заговорил деловым тоном:
– Не знаю, почему ты уперлась в возраст, и не буду узнавать. Однако, Рель, мне бы хотелось, чтобы ты присмотрелась ко мне внимательнее. Я давно не маленький мальчик и не подросток. В моем возрасте принято определяться с избранницей сердца и думать о своем доме. Шаина очень ветреная девушка, чем часто огорчает меня. А ты не даешь мне возможности ни узнать тебя получше… Как девушку, а не подругу. Ни показать тебе себя так же, как парня, а не друга.
Он заступил мне путь, вынуждая посмотреть на него. За его спиной виднелся тайный вход в поселение, укрытый от глаз непрошенных гостей духами иллюзии. Феррари, не дожидаясь нас, промчалась вперед и исчезла в проходе.
– Мужики начинают подшучивать надо мной. Шаина проводит Луны то со мной, то с другими. А я сын старосты и, наверняка, когда придет время, приму его дело. Мне нужно уважение моих сельчан, а не насмешки. И уж тем более мне будут мешать сравнения моих любовных успехов под светом Луны с успехами других мужей.
Такая проблема и впрямь у Крисвета была. С его характером ему будет непросто заслужить уважение простых сельчан и, откровенно говоря, хамоватого сборища бандитов. А женщины… В этом поселение они удивляли меня, хотя иногда мне казалось, что я их понимаю. Женщины тут ценили в мужчинах силу и умение держать все и всех под твердым кулаком. И чем невыносимее мужлан мне казался, тем больше чужих жен бегало к нему, пока не видели мужья. Впрочем, когда в выделенном мне доме просела крыша, пришлось потрудиться, чтобы уговорить мужиков починить ее. Сама я, как ни старалась, не справилась. Каждый мужлан в те дни стремился затащить меня в постель или к себе в дом, чтобы держала его в порядке, готовила и рожала… Наверное, я не прогадала, когда пришла сюда, как начинающая знахарка. Именно то, что я лечила многих наравне с Раильей, открывало мне больше привилегий. Но и тогда пришлось воздействовать на мужиков через старосту, и многие из них обиделись, что я так ни с кем не закрутила романа. Думаю, женщины тут вынужденно выбирали прежде всего кормильца в дом и хозяина, а уже потом тешили изменами сердце.
Крисвет был слишком мягок для такой жизни.
– У вас… – Я закусила губу, коря себя за оговорку. Сколько живу в Фадрагосе, а временами все равно в словах просачиваются сравнения с родным домом. – В отдаленных поселениях приняты свободные нравы. Поверь мне, целительнице, я знаю, о чем говорю.
– Кто ж не знает, целительница? – Он усмехнулся задорно, подмигивая мне. – Да и свободные нравы приняты не только в отдаленных от регионов поселениях. Это ты у нас… необычная. Мужики, да и не только они, и над тобой подшучивают, что ты никого к себе не подпускаешь и со всеми держишься холодно. Такая любовь, как у тебя, присуща чаще шан’ниэрдам или уважаемым.