Все же, по ее признанию, она была счастлива, увидев своими глазами космическое «переливание крови» и Море Смерти, превращенное в Поток Жизни.
Но не потому ли погибла Эра так скоротечно, что побывала в Антарктиде и глубинах Марса, так много перенеся там?
Сколько раз я задавал себе этот вопрос!
Все в жизни связано и вытекает одно из другого. Не будь несчастья в Антарктиде, не спасай Эра меня, перенапрягаясь выше всякой меры, не отдай она мне свою кровь, не отравись она, наконец, аммиачной и углекислой атмосферой на Марсе, может быть, и не сказались бы так трагически внутренние изменения ее организма, вызванные неудачными попытками пробуждения Эры одновременно со мной!
Да, всего этого можно было бы избежать… если бы Эра не была сама собой.
Как противоречива и вместе с тем как цельна ее натура!
Отнюдь не подготовленная к тяжелой Миссии Разума, она все же входит в ее состав, чтобы быть вместе со мной, которого полюбила еще на Маре. В дальнейшем ей пришлось побеждать себя на каждом шагу. Начиная со встречи в космосе с блуждающим ледяным трупом древней фаэтессы. Эра испугалась ее так, что даже не могла пойти на базу Фобо. А вот женщина Земли Эльга Сергеевна бесстрашно препарировала эту замороженную мумию. Однако та же самая Эра без всяких колебаний отказалась отпустить меня одного к костру лесного охотника кагарачей и безмятежно заснула, как и я, у порога его хижины.
Она рядом со мной, когда рушатся стены Города Солнца, когда наступает яростное море с одной стороны и низвергается всесжигающая Огненная река – с другой. И естественно, просто становится она моей подругой жизни на обреченном корабле инков во время всеобщего потопа.
И всегда я чувствовал ее нежную верную руку, когда переплывали мы океан, сначала на корабле, потом на плоту, наконец, просто вплавь в кипящем пеной проливе у рифов острова ФатуХива, видя вздыбленные бревна и два перышка в волосах инков.
Рука об руку поднимались мы с ней по беломраморным ступеням к причудливому храму Тысячи Крыш, в портике которого нас ждала «многорукая» (по представлению людей) богиня, наша Первая Мать Мона, ставшая потом МонойЗапретительницей, чтобы оградить мариан от жестоких людей, которые когданибудь придут на Мар.
И люди пришли на Марс!
Я размышляю обо всем этом, сходя по сброшенному с корабля «МАРЗЕМ976» трапу на поверхность Марса.
Эра могла бы быть со мной, она могла бы увидеть то, что открылось сейчас мне и Далю, человеку Земли.
Какие изменения произошли за четверть земного века!
Разрослись марсианские леса неимоверной вышины. Кроме круглых, кратерных озер, появились реки, извилистые, поросшие гибким кустарником, местами дугой переброшенным с берега на берег. И что самое главное: всюду в листве рассыпаны крыши домиков, легких и уютных, которые построили люди для своих братьев, марсиан, отдавая им Долг Разума за спасение Земли от столкновения с Луной.
Население Марса будет пока ничтожно мало по сравнению с его просторами, ждущими своих хозяев, потомков фаэтов. Фаэты – это ведь сыны Солнца! Под солнцем и жить им отныне на Марсе.
Первыми выходят старцы, седобородые, низкорослые, бледные. Они щурятся от непривычно яркого света, вдыхают живительный воздух, напоенный незнакомыми запахами, и даже хватаются за грудь, словно ожегшись.
Конечно, до того уже немало марсиан выходило без скафандров в новую атмосферу, самоотверженно доказав ее безвредность. Но массового выхода глубинных жителей на поверхность еще не было. Реакция тех, кто впервые дышит под небом, непосредственна.
Все гуще толпа, жмущаяся к утесу и словно боящаяся отойти от привычных пещер. С удивлением смотрят обитатели недр на диковинные скопления воды в кратере и складках местности.
Некоторые,выйдя из толпы, осторожно подходят к воде,нагибаются, зачерпывают ее рукой,пьют, брызгают себе в лицо, потом на соседа… Ведь там, в глубине, каждая капля воды считалась бесценной, а здесь… щедро подаренная людям вода разлилась реками, заполнила огромные водоемы, напитав не только поверхность планеты, но и ее новую атмосферу.
В небе плывут облака. Они тоже кажутся удивительными тем, кто никогда не видел неба.
Какие поразительные, живые рисунки кисти неповторимого художника неистощимой фантазии – Природы!
Они меняют свои очертания, никогда не повторяясь.
А солнце! Солнце, которое они скрывают лишь на мгновение! Что может быть ярче этого светильника, источающего с неба, а не со свода пещеры, свет и тепло! Говорят, на Земле оно вдвое больше. Это вообще невозможно представить!
Новые хозяева входят в предназначенные им, разбросанные там и тут в лесной чаще дома. Они искусно вплетены в живую природу, составляют как бы ее часть. И они кажутся чудом, ничем не напоминая пещеры и выбитые в камнях кельи.
В просторных светлых комнатах легко укрыться от солнца или от дождя, этого чуда, когда с неба сказочно льется сама собой бесценная для глубин влага.
И, наконец, из шлюзов выпускают детей.
Щебечущая ватага вырывается из распахнутых ворот и застывает в изумлении. Ребятишкито не знали, чего им ждать.
Мгновенная тишина сменяется ликующими воплями.
Малыши рассыпаются повсюду, храбро осваиваясь с новой природой, притом непостижимо быстро.
Некоторые уже лезут на деревья, хотя видят их впервые. Другие валяются в траве, устраивают свалку, затевая борьбу или бег взапуски. И все это со смехом, криком.
Девочки бродят среди цветов. Их тут целые поляны.
И не надышаться здесь пьянящим, медвяным запахом!
Кто и когда мог научить марсианок вить венки? Откуда эта изобретательность и чувство красоты? Цветы украшают, цветы– символ радости, символ любви!
И рядом вода! Сколько угодно воды! Больше, чем можно было представить самому пылкому воображению!
Взрослые пытаются сдержать детей. Никто из них еще не умеет плавать, и даже не знает, что это такое.
И тем не менее их ватаги устремляются к озеру!
Самые отчаянные влетают в воду с разбегу, разбрызгивая ее, вздымая клубы тумана. И носятся по мелководью с хохотом, визгом, криками радости.
Марсиане получили земную воду, марсиане дышат воздухом под собственным небом!
Так разве не лучше ли было хоть сто лет подряд слать с Земли в космос ракеты Жизни вместо того, чтобы за сто минут погубить ракетами Смерти жизнь на Земле или даже уничтожить всю планету, как случилось с Фаэной?
Не так ли, Даль? Не так ли, Мада? Не так ли, Аве? Не так ли, Эра?
Но только Даль отвечает мне:
– Прав, тысячу раз прав один из наших видных ученых, говоря, что «нельзя допустить, чтобы люди направляли на свое собственное уничтожение те силы природы, которые они сумели открыть и покорить».
Никто из резвящихся в воде марсианских ребят не знал ни о ЖолиоКюри, ни об этих его словах, но новую радость жизни подарили им люди, понявшие, чему должны служить знания.
И я с этими людьми всей душой до того самого мига, когда рядом с Эрой займу свое место в межзвездном мавзолее, который отыщут в космосе мои земные друзья.
Дай руку мне, Даль! Мы– братья!
Октябрь 1968 г. – февраль 1971 г.
Москва – Абрамцево
РАССКАЗЫ
О НЕОБЫКНОВЕННОМ
ТРИНАДЦАТЫЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА
«Оказывается, и один в поле воин!»
Двадцать лет назад во время путешествия на теплоходе «Победа» вокруг Европы я побывал в Греции. Два десятилетия понадобилось мне, чтобы расшифровать загадку последнего мифа о Геракле, и лишь теперь я готов рассказать об этом.
Афины! Средоточие древнего эпоса, колыбель цивилизации. Здесь процветали высокие искусства, театр и поэзия в ту самую пору, когда народы Европы рядились еще в шкуры и жили в пещерах.
Над пестрой мозаикой городских крыш высится скала с плоской вершиной, над которой виднеется что-то вроде короны, похожей на ферзя с шахматной диаграммы. Бело-желтая, словно отлитая из сплава золота с платиной. Но это мрамор. И просматриваются не зубцы короны, а колонны разрушенного храма.