Громоздкая фигура подплыла по воздуху к хрустальному гробу женщины и снова стала вглядываться или в ее лицо, или в какойто знак на крышке.
Крышка не сдвинулась с места. Тогда незнакомец сделал людям еще один знак рукой, и тотчас пелена тумана скрыла его.
– Смотрите, вот он где! – закричала Таня, указывая в звездное космическое небо, где, словно ожившая древняя японская скульптура, вдоль стенки оранжереи плыла меж звезд странная фигура носолобого.
– Живой обитатель материка Мю! Я не поверил бы никому, если бы не видел сам.
– На Земле уже были удачные опыты с анабиозом, правда, не с людьми, – заметила Эльга.– Ничего невозможного здесь в принципе нет.
– Он с материка Мю?– допытывалась Таня.– Как же это однозначно установить?
– Эльга Сергеевна препарирует его, и… все будет ясно, – отшутился Даль.
Все снова направились к кораблю, бросив последний взгляд на женщину в прозрачном гробу.
Люди двигались внутри прозрачной оранжереи, воскресший обитатель базы Фобоса – с наружной стороны. Они словно переговаривались между собой. Во всяком случае, их действия были согласованными. Все они направлялись к базе Фобоса, хотя неизвестный ничего не знал о ждущем там корабле Земли.
Кто они? Откуда? Как общаться с ними? Поможет ли знание Далем странного мертвого языка? Какие тайны теперь откроются? Эти мысли владели каждым из наблюдавших за неуклюжей фигурой, летевшей меж звезд.
– Не улетел бы куда,– с опаской сказал Крутогоров. – Ваня! Розмыслов! Меня слышишь? Не дивись гостю. Прямо на тебя летит. Соображает.
…Незнакомец подлетел к «Поиску» первым и терпеливо ждал, пока люди выбирались из центрального отсека станции, примыкавшего к оранжерее.
Крутогоров раньше остальных подлетел к шлюзу и жестом пригласил войти в него вместе с ним.
Археологи остались снаружи, ожидая своей очереди.
– Можно умереть со страху,– бодрилась Таня.
– Или от удивления,– заметил профессор Петров.
Когда Даль с Таней последними вошли в кабину «Поиска», незнакомец стоял на полу, широко расставив короткие ноги скафандра, нелепо массивный, чуждый, странный…
Эльга первая сбросила свой скафандр.
Незнакомец подлетел к ней и через щели очков заглянул ей в лицо.
Эльга Сергеевна протянула руку, предлагая незнакомцу освободиться от скафандра. Но тот не торопился. Он, очевидно, хотел проверить состав воздуха в кабине. И сделал это самым наглядным способом. В его напоминающей манипулятор двухпалой рукавице сверкнул огонь. Таня шарахнулась в сторону, но никакого взрыва или других последствий не произошло. Незнакомец просто проверил, может ли происходить горение в атмосфере кабины.
– Как не вспомнить древних майя!– заметил Даль.– «Огонь вспыхивал у пришельцев на концах рук. Были они белокожими и бородатыми…»
Убедившись, что в кабине есть кислород, и, может быть, установив его количество, незнакомец стал освобождаться от своего одеяния.
Люди молча стояли перед живым обитателем базы Фобоса и с волнением ждали.
Шлем с щелевидными очками плавал в невесомости, скафандр распался на две части, и могучий рыжебородый атлет выбрался из него, как из развалившейся скорлупы.
И тут Даль решился, он заговорил с ним на странном певучем и свистящем языке, напоминавшем журчание воды и щелканье птиц.
Незнакомец радостно обернулся к нему, защелкал сам.
– Значит, я прав,– решил профессор. – «Черный Принц» был оставлен людьми Мю. Не зря Даль выучил их мертвый язык. Спроси скорей, что стало с его родиной.
– Ты ошибаешься,– сказал Даль.– Это марсианин. Его зовут Инко Тихий. Он бывал на Земле, когда Луна была захвачена Землей, и носил тогда имена Кетсалькоатля и КонТики. Он просит нас помочь ему разбудить его подругу.
– Это когда же Луна была захвачена Землей? – простодушно осведомился Крутогоров.
– Судя по древним вавилонским и египетским календарям, лунным, равно как и солнечным, имеющим одну общую нулевую точку отсчета, можно думать о происшедшем тогда на Земле необычайном событии, – педантично стала объяснять Эльга Сергеевна.
– Когда же это было?
Незнакомец умоляюще смотрел на своих освободителей, стараясь угадать смысл их слов.
– Одиннадцать тысяч пятьсот сорок лет до нашей эры,– сказал Даль и перевел сказанное незнакомцу.
Эта цифра, видимо, ошеломила его. На его ногах, освободившихся от космической обуви скафандра, не было магнитных подошв, и тяжелая фигура рыжебородого приподнялась, словно от удивления. Он быстро и взволнованно заговорил.
Даль пытался уловить смысл его слов, но не успевал.
– Он, кажется, говорит о счастье и горе, просит спасти Эру, его жену.
Инко Тихий (Кетсалькоатль, КонТики) говорил так:
– Счастье мое подобно горной вершине, но рядом черная пропасть горя. Я ждал детей Земли, которых полюбил, побывав у них под именами Кетсалькоатля и КонТики. Эра всегда была со мной. И мы с ней не смогли остаться в душных подземельях Мара с нашими братьями, слишком спокойными, холодными, правильными. Мы грезили пышной природой Земли, где побывали еще раз, чтобы оставить около нее в космосе памятник своего посещения. Мы верили, что люди найдут его и научатся понимать наш язык, чтобы узнать горькую историю фаэтов и жалкую участь мариан. Когда Совет Матерей Мара, страшась жестоких от рождения землян, запретил на вечные времена полеты в космос, мы с Эрой ушли сюда, чтобы уснуть сном холода в надежде, что люди найдут и пробудят нас. Вы здесь! Мы не напрасно верили в вас. Так помогите же, спасите мою Эру, разбудите ее!
Но что могли сделать люди? На Земле пока не умели погружать в анабиоз разумные существа, не овладели еще автоматами, действующими от направленного на них взгляда.
Глава третья
СВИДЕТЕЛЬ ДРЕВНОСТИ
Даль, вытерев потный лоб, закончил перевод рассказа. Галактион Александрович все время сличал услышанное с записями «Черного Принца». Сомнений не было. Перед ними действительно был Инко Тихий!
Слушатели глубоко задумались, разглядывая носолобого потомка фаэтов, снова ставшего печальным. Он рассказал о пережитом вместе с подругой на Земле. Теперь Эры не было с ним, она осталась в глубинах времени, откуда он вышел.
Глядя на него, ничем, кроме переносицы, не отличавшегося от остальных людей, трудно было поверить, что это не человек, а марсианин, к тому же живший много тысяч лет назад. Таня принесла гостю поесть. Он с опаской посмотрел на блюдо. Даль перевел его слова:
– Умоляю понять, что марсиане не едят трупов.
Таня смутилась:
– Что вы! Что вы! Это синтетические продукты. На Земле научились, как и у вас на Марсе, приготовлять искусственные питательные белки.
– Я знал, что так будет, – улыбнулся гость и с осторожностью положил в рот маленький кусочек. Ведь он ел впервые за много тысяч лет.
– Есть необходимо, как и дышать, – заметил Даль.
– Простите, – внушительно вступил Галактион Александрович. – Даль, переведи, что у меня есть к гостю несколько вопросов.
– Инко Тихий охотно ответит старшему из новых братьев, – отозвался гость.
– Вопрос первый: почему наш гость был погружен в анабиоз, если таковой еще не был до конца отработан, судя по тому, что во второй биованне автоматы отказали? Вопрос второй: кто оставил в околоземном космическом пространстве повествующие аппараты?
– История так же печальна, как и горька, – сказал Инко Тихий. – Но неужели у вас на Земле ничего не известно о нашем пребывании там?
Эльга Сергеевна боялась, что ее супруг с его авторитетной прямотой тяжело ранит гостя, припомнив, как вера в его возвращение привела к порабощению индейцев испанскими конкистадорами. Их ведь приняли за сынов Кетсалькоатля и КонТики. Опережая мужа, она сказала:
– Предания древних народов говорят и о Кетсалькоатле, отменившем человеческие жертвоприношения, и о КонТики – просветителе людей.