Мотылек содрогнулась:
– Великий Жрец хочет, чтобы северные варвары разграбили город, убили мужчин, женщин, детей?
– Великий Жрец договорится с вождем варваров, чтобы всех пленных из прежних рабов передали бы жрецам для принесения их в жертву богам. В их числе окажутся и белые бродяги. Тайная дочь Великого Жреца будет отомщена.
Отец заметил мрачный огонь в глазах Шочикетсаль и нахмурился:
– Жрецы станут охранять тайную дочь Змеи Людей. Белым бродягам из дворца владыки, где они почивают на коврах из птичьих перьев, не дотянуться сюда. Когда падет город Толла и запылают дома горожан, жрецы звуками морских раковин созовут на площадь и варваров-победителей, и побежденных людей Толлы. Вот тогда Шочикетсаль скажет всю правду о Кетсалькоатле. Все статуи его будут разбиты, имя его будет стерто со всех памятников, которые ныне спешат ему соорудить.
– Кровь, – сказала Мотылек.
– Кровь солена на вкус и горяча, когда стекает с сердца. Она пьянит, как пульке, и она искупает все. Этими вот руками Великий Жрец за свою долгую жизнь служения богам вырвал из груди жертв и бросил на золотое блюдо больше сердец, чем бьется сейчас у всех жителей города Толлы.
Мотылек слушала с поникшей головой.
– Змея Людей уйдет под покровом ночи, – сказал ее отец. – Жрецы будут охранять его дочь, и горе ей, если она не дождется отца. Ее сердце ляжет первым на тоскующее по крови нетускнеющее блюдо.
Краска залила смуглое лицо Мотылька.
– Шочикетсаль сама просила в свое время сделать это! – с вызовом и презрением бросила она.
– Богам угодна даже поздняя жертва, – с загадочным ехидством сказал Змея Людей и скрылся в тайниках храма.
Подземный ход должен был вывести его прямо в сельву. Перед путешествием ему пришлось впервые за много лет отмочить свои спекшиеся волосы. Это было трудно, потому что кровь, смешанная с соком аки, предохранявшим ее от разложения, стала каменной. Но все же в конце концов искусно сделанная змея исчезла с его головы. Никто не должен был узнать жреца.
Мотылек вымеряла шагами площадку для наблюдения звезд.
Перед нею расстилался город Толла. Прямые, как лучи солнца, улицы. Великолепные ступенчатые пирамиды в центре зеленых прямоугольников. Роскошные каменные дворцы внизу. Извилистая синяя змея реки, словно улегшейся меж строений города. А вдали зеленый простор непроходимой сельвы.
Может быть, по ней уже крадется одному ему известными тропами Великий Жрец, чтобы оружием варваров вернуть силу поверженным богам и помочь оскорбленной женщине жестоко отомстить белому бородатому пришельцу и его бледной подруге, не сводящей с него влюбленных глаз.
При одной мысли об этом Шочикетсаль содрогнулась. Сейчас она готова была в самых страстных и гневных словах разоблачить ЛжеТопельцина, отдать его на растерзание толпе, бросить на жертвенный камень…
Но сможет ли она это сделать, когда внизу, среди дымящихся развалин, в дикой оргии будут неистовствовать дикари?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ОГОНЬ НЕБЕСНОЙ ЧАШИ
Исступленное улюлюканье, вопли боли и ужаса, стоны умирающих, топот сотен ног, стук оружия, визг женщин, плач детей – все это смешалось в дикую какофонию.
Трупы убитых и тела раненых завалили улицы. Размалеванные краской воины перебирались через эти жуткие препятствия, пиная ногами мертвых, приканчивая копьями еще живых.
Они врывались в дома, громя все внутри, поджигая мебель и дорогие циновки, разбивая бесценные статуи. Горожан, пытавшихся спастись в дальних комнатах, запирали там, а в окна забрасывали горящие факелы.
Никто в Толле не оказал северным кочевникам сопротивления. Город был захвачен врасплох, разграблен, подожжен.
Дым пожарищ стелился у подножия пирамид. А сверху, из портиков храма, бесстрастно взирали жрецы. Их пышные головные уборы сверкали на солнце.
Наконец с высокой пирамиды главного храма пронзительно заревели морские раковины.
Подвывая и приплясывая, победители стали остриями копий сгонять окровавленных мужчин и рыдающих полураздетых женщин на площадь.
Бывшие рабы и их недавние господа, избитые и жалкие, все с веревками на шеях, задыхаясь от дыма, смотрели вверх.
По замыслу Великого Жреца, сейчас перед ними должна была в сиянии солнца предстать Шочикетсаль назвав истинного виновника всех несчастий Толлы. Змея Людей еще до ухода к варварам подготовил ей речь.