Когда я поднялся на ноги, Ива и Гиго Гант уже стояли рядом с нами. Кроме них, тут были несколько жрецов Знания и воинов вместе с Чичкаланом и танцовщицы.
Все остальные бежали в горы. Но каменная лавина встретила их еще в предгорье.
С гулом и ревом, подскакивая и сталкиваясь, камни неслись навстречу.
И тут в горах, где стоял наш «Поиск», раздался страшный взрыв. Но еще раньше, чем его звук докатился до людей, в отчаянии кинувшихся наземь, высоко в небо поднялся огненный столб.
Может быть, именно такие взрывы страшного оружия древних и видели мы только что в виде искр на затемненном диске Луны. Конечно, не эти спасительные взрывы были причиной начавшихся бедствий, а сближение планет, которое не успели предотвратить эти взрывы распада…
На горном склоне появилась огненная река. Над ней стелился кудрявый дым, похожий на гигантскую, сползающую с горы змею.
Люди повернули назад, но оказались между лавиной несущихся с гор камней и наступающим морем.
Никто не знал о судьбе инков, оставшихся в горных лесах. Новые ущелья раскалывали склоны, камнепады сметали все на своем пути, перемешиваясь с потоками вырвавшейся из недр магмы.
Вдруг появилась Кара Яр.
Она призывала людей остановиться, подавая пример бесстрашия.
Нот Кри, мы с Эрой Луа и новобрачные присоединились к ней. Сознание, что сыны Солнца с ними, ободрило наших земных друзей.
Испуганные, потрясенные, столпились они около нас.
Полоска земли между рушившимися горами и наступающим морем все сужалась.
– О великий Кон-Тики, спаси нас! – восклицали мужчины и женщины, ломая руки.
– Не бойтесь, идите за мной! – воскликнула Кара Яр, смело направляясь к гремящему вдали каменному потоку. – Лучше всего укрыться под отвесной скалой.
Я застыл недвижно, видя, как на крыше нашего дома появились две фигуры. Это, конечно, были Тиу Хаунак и Има.
Помочь им было невозможно: нигде поблизости не было ни лодки, ни бревна.
– Я поплыву к ним, – объявил Гиго Гант, – помогу.
– И я с тобой, – сказала Ива. – Я тоже научилась плавать.
Страшный вопль заставил остановиться и Гиго Ганта, и Иву
Я не верил глазам. Только что мы видели стройную фигурку Кары Яр, уводившую часть толпы от наступающего моря под защиту горного обрыва. И вдруг и она, и все, кто был с нею, исчезли.
На месте, где они стояли, зияла теперь трещина, из которой поднимались клубы пара.
Оставшиеся инки и мы, мариане, но уже без несравненной Кары Яр, оказались отрезанными от гор.
Нот Кри рухнул на землю, содрогаясь от рыданий. Я и сам готов был рыдать рядом с ним, но вокруг были люди, чего-то ждавшие от меня.
– О Кон-Тики, спаси нас от моря! Прикажи ему повернуть вспять, – слышались исступленные крики несчастных.
Что мог я сделать, кроме того, что делал, невозмутимо стоя среди тех, кто верил мне!
Гиго Ганта и Ивы не было. Они плыли по направлению к крыше дома.
– О великий Кон-Тики! Ты спас нас! – раздались истерические вопли женщин.
Смысл слов не сразу дошел до меня. Я думал, что меня все еще просят о невозможном.
Но, оказывается, меня благодарили за якобы содеянное.
И тут мы с Эрой Луа увидели, что подкатившиеся почти к нашим ногам морские волны стали отступать.
Тогда я еще не знал, что означает это наше чудесное спасение, какой ценой глобального несчастья оно оплачено.
Мы шли следом за отступавшими волнами, обходя выброшенные предметы: то чью-то трубку для вдыхания дурманящего дыма, то посох старика, то отмытое волнами нарядное ожерелье. Мы останавливались перед трупами утонувших. Их было много, очень много. Я никак не думал, что столько инков еще оставалось в городе.
Я боялся заглядывать в их лица, чтобы не узнать своей сестры, Гиго Ганта, Имы или Тиу Хаунака…
Море отступало.
Небо стало совсем черным от расплывшейся над вновь проснувшимся вулканом тучи. Преждевременные сумерки спустились на землю.
На улице нас нагнал Нот Кри. Лицо его было перекошено гневом и страданием.
– Не захотели улететь! – прошипел он. – Заплатили жизнью Кары Яр за безумство, недостойное Разума.
– Надо найти Иву и Гиго, – сказала Эра.
– Что мне до них, когда нет Кары Яр! – в бешенстве воскликнул Нот Кри.
Эра Луа рыдала у теня на плече. Клянусь, у меня первый раз в жизни глаза были полны слез.
Море отошло от нашего дома, где все было испорчено залившей комнаты водой, и он был пуст.
Только на набережной мы встретили Тиу Хаунака вместе с Имой и нашими марианами. Если в такую минуту можно было говорить о счастье, те мы почувствовали себя счастливыми. На плече Имы сидел попутай гаукамайя из далекой сельвы. Золотистым шнурком, сплетенным из отстриженных волос Имы, он был привязан к ее ожерелью. Зачем?