– Фаэтон никогда не существовал, – резко возразил Галактион Александрович.
– Как знать? – вставил академик Песцов. – Астероиды-то все осколочной формы.
– Почему же они все остались на круговой орбите, если планета взорвалась? – теряя самообладание, повысил голос Галактион Александрович. – Это исключено!
– Потому что планета не взорвалась, а разрушилась в результате взрыва ее водяной оболочки, – отпарировал Даль.
– Это противоречит воззрениям физиков! Вода не взрывается!
– Кто рискнет подписаться под таким утверждением? – спросил академик Песцов. – Во всяком случае, великий физик двадцатого столетия Нильс Бор не брался так утверждать. Известно его высказывание о возможности взрыва океанов в результате цепной реакции, вызванной взрывом в глубине океана сверхмощного ядерного устройства.
– Он ссылался при этом, что большинство физиков иного мнения, – не сдавался Галактион Александрович.
– Правильно, ссылался и добавил, что если даже они правы, то все равно ядерное оружие надо запретить.
– Это что же? Речь идет о ядерной войне фаэтов, как вы их назвали? – вмешался Веденец. – Не знаю, так это или нет с точки зрения физики, которая, кстати сказать, со временем меняется, но с общечеловеческой точки зрения, которая неизменна в веках, такую возможность людям надо учесть.
– Кто же возражает? – отозвался Галактион Александрович.
– Мне показалось, что вы возражаете. А ведь речь идет о том, чтобы бороться за запрет ядерного оружия, которое, как мы слышим сейчас, способно погубить не только цивилизацию, но и планету, на которой та развилась.
– На Западе в это никто не поверит, – сказал Галактион Александрович.
– А надо бы, – заметил Песцов, – если не поверить, то допустить подобную возможность. Ядерное оружие действительно способно было погубить и планету Фаэна, и всех, кто на ней жил.
– И все погибли? – с ужасом спросила Таня.
– Не все. Горстка уцелела. Те, кто находился в космосе: на Земле и на космических базах близ Марса.
– Так, может быть, я не от обезьяны происхожу? – вдруг обрадовалась Таня.
– Можно говорить лишь «исключено или не исключено», – осторожно прокорректировал академик Песцов. – Но даже и так это звучит серьезным предостережением людям.
– Я за такое предостережение! – заявил Веденец.
– Сказка ложь, да в ней намек, – заметил проректор Петров.
Галактион Александрович схватился за голову.
– Как ты мог придумать всю эту галиматью? – набросился он на брата. – И преподнести ее в такой день?
– Я лишь пересказал суть послания «Черного Принца». Его аппараты впервые зазвучали в твоей лаборатории. Помнишь газовую зажигалку?
– Это же сказки! Отец верно сказал! Нелепые сказки, придуманные фантазерами, не пожалевшими сил закодировать их в дурацкий язык, который можно изучать лишь глупцу! И нужны эти сказки их создателям не для предостережения человечеству, а для отвлечения его внимания.
– Сказки? Хорошо, пусть будут сказки. Первая из них о гибели Фаэны, вторая о Миссии Разума. Но есть еще и третья сказка.
– Еще и третья? – заинтересовался Веденец.
– Да. Сказка о братьях. И не только о братьях Петровых, которые едят пельмени на берегу Оби. Но еще и о братьях по разуму (если не по крови!), открыть которых должна космическая археология.
– Тост за новую, самую универсальную науку – космическую археологию! – провозгласил академик Песцов. – Наука изучает факты. Так пусть она и разберется, где факты и где сказки! (Советский астроном Ф. Ю. Зигель выдвинул гипотезу, что Марс, Луна и гипотетический Фаэтон составляли когда-то трехпланетную систему с общей орбитой вокруг Солнца. Катастрофа Фаэтона превратила его в астероиды и нарушила равновесие трех тел. Марс и Луна вышли на более близкие к Солнцу орбиты и стали нагреваться. При этом меньшая по размерам Луна потеряла всю атмосферу, Марс – большую ее часть. В дальнейшем Луна прошла в опасной близости к Земле и была захвачена ею.)
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. «ПОИСК»
Все высокое и прекрасное в нашей жизни, науке и искусстве создано умом с помощью фантазии и многое – фантазиею при помощи ума.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ЗВЕЗДНАЯ МУМИЯ
Ни Таня, ни Эльга за весь долгий путь до Марса не могли привыкнуть к волнующей серебристой тьме за иллюминаторами «Поиска», как по предложению Даля Петрова был назван космический корабль Крутогорова.
Пассажиры научились пользоваться башмаками с магнитными подошвами, чтобы не отрываться от пола кабины и не плавать беспомощно в воздухе. Таня беспокоилась, что ее походка в башмаках, прилипающих к полу, похожа на вышагивание цапли. Она не могла забыть обидного прозвища «цыпленок цапли», как ее когда-то называли.