Интересно, куда теперь денут наш стенд? Выбросят? Ту, самую первую, мной извлечённую оранжевую пуговку, я так и оставила в приёмном. Зря, наверное. А что бы я с ней делала? Бросила бы куда-нибудь в ящик? Даже странно сейчас об этом думать.
–Ложку Хечинашвили простерилизуйте, – сказала я Фаине Фёдоровне, уже под вечер, когда вернулась из стационара – потная, измученная, голодная. Больных в коридоре осталось немного. -И дайте марлю, туфли оттереть. Испортила их. Жалко.
–Достали?
–Сама проскочила.
–Что это было?
–Пуговица. Я расшевелила её во время осмотра, она и поползла. В приёмном чудом поймала.
–Где он взял-то эту пуговицу? – Фаина Фёдоровна уже наливала мне чаю.
–С кофты оторвал, наверное. – Я стала пить, будто в первый раз отелившаяся тёлка.
–Ой, эти шалопаи всегда всё в рот тащат. Бутерброд вот съешьте. – Она поднесла мне на тарелке два бутерброда. Краковская колбаса на хлебе аппетитно блестела свежим жирком.
–Откуда вы взяли? Клянчили у Достигаевой? – Я куснула бутерброд.
Фаина Фёдоровна победно зарделась розовыми щёчками.
–Сама она принесла. Ничего я не клянчила. Все ведь понимают… Особенно, если врач хороший. Я больничный её вам оставила. Чтобы вы сами закрыли. Она уже выздоровела, завтра на работу выходит.
Я проглотила бутерброды, причесалась и села на своё место. В дверь колотили.
Мы принимали больных до ночи. Приняли всех. Причём под конец возникло впечатление, что сарафанное радио каким-то образом разнесло по округе, что в поликлинике происходит халява – ЛОР принимает без записи и талонов. Почему я так думаю? Потому что последние больные были уже совсем не больные, а так:
–Вы не можете посмотреть, что у меня в носу?
–Я пришла ухо проверить…
Когда наш коридор совершенно опустел, Фаина Фёдоровна сказала:
–А в холодильнике ещё масло, кусок сыра и две банки рижских шпрот.
–Кормилица вы моя.
Потом мы шли с ней из поликлиники пешком. Была уже ясная, звонкая осенняя ночь. Дошли до угла. Я остановились.
–Спасибо, Фаина Фёдоровна, что не ушли домой. Помогли мне с приёмом.
–Как бы я ушла?
–Ну, ведь рабочий день у вас уже закончился. Имели полное право уйти. Я бы и не обиделась…
–Знаете, Ольга Леонардовна, я думаю, на нас с вами напишут жалобу. А может и не одну. И знаете, как они все будут начинаться?
–Как?
–«Возмущены обслуживанием врача О.Л. Григорьевой и медицинской сестры Лопаткиной Ф.Ф.»
–Да ладно!
Но у Фаины Фёдоровны был большой опыт работы в нашей поликлинике. «Возмущена бездушным поведением и грубостью лор-врача Григорьевой.…» – читала я на следующий день в кабинете у заведующей нашей поликлиники жалобу мамаши. «…Она трясла моего больного сына так, будто хотела его убить…» «Таким врачам не место в нашей медицине!»
–Вот ты уехала, бросила больных в коридоре, – сказала мне заведующая, пока я читала жалобу. -А если бы в это время из них кто-нибудь умер?
–А что я должна была сделать? – спросила я. -Бросить тех двоих? Чтобы ребёнок в машине задохнулся?
–Не попадать в такие истории. – Сказала заведующая.
–А как не попадать?
Она промолчала, поджав губы.
Докладную на меня написала и регистратура.
«Из-за того, что ЛОР-врач Григорьева О.Л. вёла приём больных в неустановленное время ( до 23 часов) мы не могли вовремя закрыть отделение регистратуры и опечатать сейф с бланками листов нетрудоспособности. Весь день мы вынуждены были отвечать на возмущение и жалобы больных, которые не сумели попасть в этот день на приём».
Мы шли с Фаиной Фёдоровной по пустынной ночной улице, нам в макушки светила луна. Я задрала голову в небо и долго смотрела на неё. Луна мне улыбалась. Я сделала «карусель» в воздухе своей сумкой и стала хохотать.
Вообще-то у меня есть учёная степень. Без учёной степени теперь как-то неприлично. Иногда я даю больным свои визитки, там написано: «Кандидат медицинских наук». Я даже горжусь своей кандидатской. По насыщенности она не хуже, чем многие докторские, выполненные особенно в годы перестройки. Но теперь одной кандидатской мало. Многие любят, чтобы их консультировал доктор наук, профессор. Доктору наук как-то больше верят. Мне это немного смешно. И ещё теперь каждый уважающий себя врач должен иметь свой сайт. Большинство врачей на этих сайтах сами себе же хвалебные отзывы и пишут. Или просят написать больных, и это всегда видно. У меня сайта нет. Мне звонят по сарафанному радио.
Я никогда не занимала никакой административной должности. Как-то мне предлагали, но я отказалась. Не потому, что боялась не справиться, мне нравиться быть только врачом. Я люблю лечить, и не хочу устанавливать новые правила, вводить какие-то «монетизации». За много лет я убедилась, что больным от всех этих новшеств лучше не становится. Я просто хочу, чтобы мне не мешали. Мне нравится, когда у меня звонит телефон.