— Что у тебя?
Молдер такнул пальцем в лежавший на тумбочке разграфленный больничный лист. Почти в каждой строчке стояла надпись — галоперидол.
— Нейролептик, — сказала Скалли. Молдер кивнул.
— А ведь ему еще дают увеличенную дозировку, — сказала Дэйна. Она обернулась. — Мистер Крайдер, в прошлый раз вы говорили, что нужно пройти полный круг, чтобы добраться до истины. Что это значит?
В блеклых глазах Крайдера была пустота. Он пытался что-то вспомнить, но не мог. Клонило в сон, и в голове шумели нездешние водопады.
— Полный круг, чтобы найти правду, — повторила Скалли, опускаясь перед ним на корточки. — Пожалуйста, вспомните. Все это может быть очень важным.
— Я не знаю… не помню такого… Глаза Крайдера закрылись совсем. Скалли и сама была готова заплакать. Резкой трелью полоснул тишину сотовый телефон Молдера. Он сорвал его с пояса.
— Молдер слушает.
Скалли резко поднялась и вылетела из комнаты. Призрак Молдер следовал за ней. «Уже ничего нельзя сделать, — пульсировало в голове. — Все кончено».
— Угу, сейчас будем, — громко сказал Молдер в трубку. — Скалли, Гейтса засекли. Он взял в аэропорту еще одну машину и опять на фамилию Карро. Он…
— Молдер, — перебила его внезапно остановившаяся Скалли, — смотри!
На полу стояло большое закрытое ведро для мусора. Синий пластик и белая наклейка, с тремя нарисованными стрелочками. Стрелочками, которые перетекают одна в другую.
— Полный круг, чтобы найти правду — сказала Скалли. — Здесь изображен полный круг!
Молдер смотрел на ведро непонимающим взглядом.
— Одна из компаний Гейтса занимается переработкой отходов, — принялась объяснять Скалли. Вот куда он взял Кевина.
— Гейтс сейчас в аэропорту, и если он еще Кевина не убил, то пытается улететь с ним как можно дальше.
Скалли покачала головой.
— Я так не думаю, Молдер.
— Ты думаешь, это ты, да? . — Ты о чем, Молдер?
— Ты думаешь, это тебя послали спасти Кевина?
— Я не знаю, — опешила Скалли. — Но…
— А ты не думаешь, что можешь ошибаться?
Скалли захотелось сказать, что ничего она не думает. И знать ничего не знает. А то, что ее кто-то там послал, так об этом сказал Кевин — десятилетний мальчик. И то, что она, похоже, как раз только и делает, что ошибается… Но вместо всего этого Скалли сказала:
— Слушай, если я не права, то встретимся в аэропорту.
И пошла к выходу. А Молдер так и стоял, провожая ее взглядом.
18
Завод по переработке отходов «21 век»
Огайо
— …И солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь, — продекламировал Гейтс отрывок из Апокалипсиса.
Он остановился и посмотрел на Кевина. Перепачканный кровью и грязью стигматик сидел на полу, между огромными — раза в три выше него — кучами мусора. Пирамида драных желтых газет нависала над ним, и в этом Саймону Гейтсу виделось предзнаменование грядущей участи мальчика. А карающим мечом рока станет он — демон Карро, дух жестокосердия. Беспощадный к врагам своего хозяина и призванный самолично сатаной…
— И все то, о чем я говорил, случится из-за тебя, сынок, — сказал Кевину Гейтс.
— Вы поэтому хотите сделать мне больно? — спросил Кевин, потирая ушибленную коленку. Он ударил ее во время борьбы с убийцей в машине.
Гейтс медленно подошел к мальчику.
— Дело не в том, чего хочу я. Просто ты должен умереть. Это предопределено. Ты обязан умереть ради всех…
Кевин подумал о том, что его ангел-хранитель — светловолосая женщина с карими глазами; — скорее всего, уже не успеет. А значит, этот злобный маленький старик, его убьет. От последней мысли стало так тоскливо, что Кевин заплакал. Гейтс присел рядом.
— Твоя смерть нужна, чтобы наступил новый век, — как бы оправдываясь, сказал он. — Надеюсь, это ты понимаешь?
Кевин не отвечал. Гейтс склонил голову и вдруг заметил, как на бетонный пол падают капельки крови. Тот, кто считал себя демоном Карро, схватил руки Кевина, впившись глазами в его ладони. Стигматы открылись снова. У этого маленького заплаканного мальчика на ладонях знак божественной избранности. Как же он ненавидит этот знак, кто бы только знал!
«Только ты знаешь, князь мой, — прошептал Гейтс, — только ты и больше никто».
— Все остальные были лжепророками, — сказал он, отрывая взгляд от намокших от крови бинтов на руках Кевина. — И только ты — истинный из всех двенадцати.
Гейтс улыбнулся.
— Много лет я искал тебя, сынок. Я нюхал воздух и шел по следу. Найти одиннадцать других тоже было непросто, уж поверь мне. Но от меня им было не скрыться! При жизни они были отвратительны. Гадкие себялюбивые лжецы. Каждый изображал из себя мессию, но был просто куском засохшей грязи.
Гейтс мечтательно пожевал губами.
— Я убивал их, как убивают глупых зажравшихся свиней. Они и орали-то как свиньи. Но только ты, сынок, истинно достоин умереть от жара адского пламени…
Пальцы Гейтса резко метнулись к горлу Кевина и сдавили его.
Но тут за спиной Гейтса материализовалась Скалли.
— ФБР! — боясь, что может быть слишком поздно, со всей мочи закричала она. — Немедленно отпустите мальчика, или я буду стрелять!
Скалли приближалась быстрыми шагами, почти сбиваясь на бег. Пистолет в ее руке искал Саймона Б. Гейтса, демона жестокосердия. И когда он его найдет, влиятельному человеку с юга уже не удастся уйти. Дешевые трюки фильмов ужасов здесь не проходят. Это Скалли знает так же точно, как и то, кто все-таки убил Кеннеди…
Гейтс, по всей видимости, оценил решимость Скалли. Схватив Кевина и, прикрываясь им от направленного на него ствола, он стал пятиться. На лице его в этот момент отобразилась такая дикая злоба, что впору было писать картину для школьной религиозной хрестоматии: «злость — один из пороков». Кевин не оставлял попыток вырываться, и Гейтс отодвигался от Скалли очень медленно. Он то и дело оглядывался, боясь уткнуться спиной в мусорные пирамиды, и в то же время боясь, что ФБРовка все же выстрелит.
— Отпустите мальчика, — ровным голосом произнесла Скалли, которая была уже совсем близко, — и мы с вами поговорим.
— А нам не о чем с вами разговаривать, — выкрикнул в ответ Гейтс. — На меня возложена миссия. Ко мне воззвал сам сатана!
С неожиданным проворством он резко нырнул в проход между двумя кучами мусора, и с силой толкнул ближайшую стопку газет метра под два. Стопка качнулась и стала заваливаться набок, чуть не похоронив под собой Скалли.
Та отшатнулась, с ужасом понимая, что Гейтс выигрывает так необходимое ему время. Скалли огляделась вокруг: все те же мусорные кучи, великой китайской стеной расположившиеся у нее на пути — не обойти. Выхода не было — она стала карабкаться по рассыпающемуся месиву пустых пластиковых бутылок, консервных банок, дряхлой мебели и желтых газетных листов.
— Отпусти, отпусти меня! — где-то впереди кричал Кевин. Но где именно, видно не было…
Гейтс подтащил Кевина к узкой железной лестнице, ведущей на площадку с пультом управления. Мальчишка становился совсем несносен: он брыкался, сучил руками и все время норовил выскользнуть. Так и вырваться может… Гейтс взвалил Кевина себе на плечо и, с трудом переставляя ноги — ни с того ни с сего навалилась усталость, — потащил его наверх. К пульту он еле ползет, однако на кнопку-то надавить сможет. За это будьте спокойны…
С ревом запустилась мельница. Разгоняющиеся ножи зачавкали по воздуху. А к ним сразу же поползла куча какого-то пластикового лома.
Гейтс оглянулся и увидел, что Скалли перебирается через ворох старых газет. Она почти добралась до лестницы. Нет, она уже на лестнице.