— Зачем убили ребенка? Не проще ли было выбрать момент, когда муж будет один? — Молдер почувствовал, что версия начинает его увлекать. Затягивать.
В разговор вновь вступил Вешбоу:
— Хороший вопрос, агент Молдер, очень хороший. Но кто сказал, что Сол Беркович мертв? Никто не видел его тела. А с психологической точки зрения все разыграно более чем грамотно. Ну кто же заподозрит мать в убийстве единственного ребенка? Бывает, конечно, и такое — но крайне редко, куда реже, чем попытки избавиться от опостылевших мужей. Не исключаю, что когда — и если — миссис Беркович получит деньги, последует чудесное воскрешение мальчика. Скорее всего не здесь, а на другом конце страны. С юридической точки зрения это не трудно — погибшим Соломон Беркович отнюдь не признан. Нашелся — и всё.
В кабинет вошла Ширли Мейсон — ради операции века шериф вернул ее из отгула. Принесла кофе участникам совещания и блюдо с круассанами, поставила на стол, вышла. Вешбоу проводил ее завистливым взглядом и подмигнул Кайзерманну.
Через несколько минут, когда с кофе и круассанами было покончено, Скалли наконец нарушила свое молчание:
— Не хотела портить вам аппетит, по теперь, пожалуйста, взгляните… — она достала свернутую в рулончик компьютерную распечатку. — Именно так выглядит челюсгао-ротовой аппарат твари, убившей Берко-вича. И, я уверена, — убившей Косовски. И пока вы не обнаружите подобную дрессированную зверюшку у Кориелиуса, ваше обвинение останется просто подарком судьбы для жаждущего рекламы адвоката.
Изображение впечатляло. Чем-то оно напоминало улыбку Чеширского кота — на редкость неприятного и зубастого кота. Остальные части тела твари на распечатке отсутствовали.
— Да-а-а… — протянул шериф. — Сколько же тут зубов?
— На теле остались следы от ста двадцати девяти. Но поскольку в подобных челюстях число зубов всегда кратно четырем — я думаю, сто тридцать два, как минимум. Еще три сломаны, или выпали, или по каким-то причинам не отпечатались.
Вешбоу выложенный на стол козырь не смутил ни в малейшей степени:
— Интересная штучка, агент Скалли, очень интересная… Между прочим, в Гэрусе наш друг Кор-пелиус работал в небольшой мастерской, занимавшейся литьем — причем не серийным, а по спецзаказам. Наверняка у него остались знакомства, мог запросто заказать подобную игрушку.
Скалли парировала:
— Кроме знакомств среди литейщиков, вам заодно стоит разыскать и знакомых археологов Корнелиуса. Я провела поиск в Сети — пробный, ввиду нехватки времени, — и почти сразу натолкнулась на изображение челюстей тримаглодоиа. С вероятностью девяносто процентов они совпадают с этими.
— Что это за зверь — тримаглодон? — удивился шериф. — Никогда не слышал.
— Ископаемая акула. Жила здесь сто двадцать миллионов лет назад. Скелеты тримаглодонов до сих пор встречаются в осадочных породах.
— Здесь? В озере? — еще больше удивился Кай-зерманн.
— Нет, миллионы лет назад здесь было море, — объяснила Скалли.
— Ну пусть Корнелиус и расскажет, откуда у него эти ископаемые зубы, — вмешался Вешбоу. — Заодно пусть объяснит, зачем и куда он исчезал в ночь перед убийством Косовски. Исчезал до утра. Исчезал, создавая у окружающих впечатление, что остается на месте.
Молдер вопросительно посмотрел на Кайзерман-на. Тот поморщился и коротко пересказал историю промашки Хэмфри Батлера. Потом тяжело поднялся и сказал:
— Ладно, пора идти колоть подозреваемых. А насчет доказательств не беспокойтесь. У меня есть свидетель. Как говорили раньше — коронный свидетель.
Трэйк-Бич, офис шерифа Кайзерманна, 25 июля 2002 года, 19:49
По лицу миссис Беркович текли ручейки из смеси слез и остатков косметики. Но признавать свою вину вдова не желала категорически.
Да, она встретила и полюбила молодого человека. Да, встречалась с ним тайком от мужа. С каких пор это по законам США стало преступлением? К смерти мужа и исчезновению сына никакого отношения она не имеет, она провела эти два часа в объятиях Дэви… Да, никто, кроме него, подтвердить это не может.
Слезы катились. Диктофон крутился, записывая перемежаемые всхлипываниями показания. Стенли Кохер, помощник окружного прокурора, вежливо задавал вопросы. Кайзерманн и Молдер слушали. Допрос шел по кругу.
Вдруг шериф поднялся, оперся кулаками о стол и рявкнул:
— А теперь отвечайте мне! О чем вы говорили с Дэвидом: Корнелиусом утром десятого июля в помещении бывшей прачечной трейлервилля?!
— К-к-какой прачечной? Я не знаю никакой прачечной… У нас есть стиральная машина, и…
— Не отпираться! — Шериф с размаху впечатал в стол какую-то бумагу. — Это ваше заявление о краже! О краже кулона — золотой цепочки с сапфиром! Вы два часа изводили меня, вопя, какие жулики ваши соседи! И требовали найти похищенное!
Он сделал паузу и заговорил по-другому — тихо, вкрадчиво:
— Ваш кулон нашли. На полу в бывшей прачечной, о которой вы якобы ничего не знаете. Нашли через несколько мшгут после вашего разговора с Корпел иусом… Разговора, в котором вы обсуждали убийство мужа!!! — Последние слова шериф прокричал.
— Никто не мог слышать наш… Я вообще пс знаю никакой прачечной! — Миссис Беркович тоже сорвалась на крик.
— Вы были не наедине, — сказал Кайзермапн устало. — Там находился еще один человек, вы его не видели, но он видел и слышал вас. Вам напомнить детали разговора? Как вы называли мужа «рога-тсньким козликом»? Как говорили, что акваланг лучше не брать напрокат, а купить милях в сорока отсюда, а потом выбросить? Как…
В этот момент миссис Беркович прорвало. Предыдущие рыдания казались слабым дождичком на фоне последовавшего тайфуна. Из истеричных выкриков, которые порой можно было разобрать, следовало: она ничего не делала, это все Дэви, она просто поговорила с ним в сослагательном наклонении — что будет, если муж вдруг утонет при купании, но если Дэви что-то и предпринял в этом направлении, то она ничего не знает, не знает, не знает…
Уставший от ее воплей шериф вышел из кабинета, сделав знак Молдеру. В коридоре сказал:
— Отлично. С этими се показаниями можно браться всерьез за Корпелпуса. Плюс рассказ моей свидетельницы…
— Простите, шериф, но что это за таинственная свидетельница, возникающая в самый нужный момент в заброшенных прачечных?
— Вешбоу раскопал, этот парень, когда надо, умеет-таки рыть землю… Интересно, какой ему идет процент от невыплаченных страховок? Свидетельница — соседка Берковичей по трейлервиллю. Девчонка семнадцати лет. Прятала от родителей в примыкающей к прачечной комнатушке пакет с тра… хм-м… с личными гигиеническими принадлежностями. Услышала, как входят люди. Испугалась, подумала, что родители, затаилась. А потом постеснялась выйти — «милый Дэви» тут же со всем прилежанием приступил к делу. Удовлетворил подругу по полной программе. В результате девчонка услышала и последовавший разговор. А потом подобрала свалившийся в пылу страсти кулон. Ладно, Молдер, пошли посмотрим, что там с Корнелиусом…
— Вы успели порадовать мистера Вайсгера полной реабилитацией Биг-Трэйка?
— Пока нет. Успеется. Позвоню, когда получим полное признание…
Левый глаз Дэвида Корнелиуса заплывал огромным синяком. Кровь сочилась из разбитых губ и стекала по подбородку.
— Молчит? — спросил шериф.
— Молчит, — подтвердил Нордуик, разглядывая две свежих ссадины на костяшках пальцев.
— Что это с ним? — поинтересовался Молдер, показывая на лицо арестованного.
— Как что? — удивился скромно сидевший в углу Вешбоу. — Он же оказал бешеное сопротивление там, в лесу, просто бешеное… Вы не помните, Молдер?