— Помните белую акулу? Которая сдохла, не доехав? Вы не поинтересовались, куда девалась ее туша?
— Судьба всякой падали не входит в круг моих интересов. Зарыли или сожгли, я полагаю.
— Не думаю. Ставлю десять к одному — эта тварь лежит сейчас в морозилке, на заводе вашего брата. Целенькая и свеженькая, словно бы вчера сдохшая. Очевидно, сейчас акула размораживается. Немного погодя ей суждено всплыть — уже немного разложившейся. С глоткой, перерезанной тесаком вашего брата, разумеется. А может, со вспоротым брюхом. Или акул полагается бить в жабры? Неважно, Дональд после своего чудесного воскрешения живописует все подробности этой схватки титанов. А заодно расскажет, как потерял сознание, но чудом не выпустил загубник, а потом очнулся на дальнем берегу… Или что-то другое. Я небольшой специалист в подводных делах, но уверен — история спасения удовлетворит самого недоверчивого профессионала.
— Нет, — отрезал Вайсгер. — Никаких чудесных спасений. Утонул так утонул. И Макс утонет. Вы поняли меня, Молдер? Именно так, и упаси Господь вам поведать кому-либо еще свои бредни… Где они сейчас? На заводе?
— Возможно. Но не обязательно. У них может быть еще какое-нибудь тайное логово…
— Все равно поехали. Я хочу увидеть тварь. Как Фома неверующий — вложу персты в пасть…
— Опять одни?
— Это семейное дело.
Спорить было бесполезно. В конце концов, двое застигнутых врасплох дилетантов не так страшны, подумал Молдер. И спросил:
— А что вы сделаете с тушей? Продолжите начатое? В конце концов, не вы это затеяли, и на ваших руках крови нет…
Он ничуть не удивился бы положительному ответу.
— Возьмите падаль себе, — брезгливо сказал старик. — Набейте чучело или предоставьте в фонд — после басен купленного с потрохами французишки они проглотят акулу, как миленькие… Мне все равно. Пальцем не притронусь к этим кровавым деньгам… Не Бог весть какая сумма — семь миллионов…
Молдер мысленно поперхнулся.
Трэйк-Бич, гостиница «Олд Саймон», 27 июля 2002 года, 22:27
Она ворвалась в холл «Олд Саймона» и подскочила к стойке портье:
— Мистер Молдер… из двести первого…
Портье с явным любопытством пялился на запыхавшуюся Скалли и медлил с ответом, даже не подозревая, как ей хочется пристукнуть его на месте.
— Уехал, мисс…
— Куда?!
Портье задумался и изрек:
— Не сказал, мисс…
— Он ничего мне не передавал?
В сонных глазках портье что-то дрогнуло. В другое время Скалли могла не заметить — но сейчас она превратилась в один огромный натянутый нерв. И замечала всё.
— Нет, мисс, — солгал портье. Скалли почувствовала себя живым детектором лжи.
Трах! — маленький, но твердый кулак грохнул по стойке. По прикрывавшему ее стеклу зазмеились трещины. Стакан с ручками опрокинулся. Пачка бланков разлетелась по полу.
Портье, выпучив глаза, с ужасом наблюдал за превращением приличной женщины в строгом деловом костюме в разъяренную фурию.
— Что он мне передал?!! — прорычала Скалли голосом потерявшей детеныша тигрицы.
Рука ее скользнула за отворот пиджака. И портье понял, что у нее отнюдь не зачесалось под мышкой. Что сейчас он увидит черный зрачок пистолетного дула, а потом не увидит никогда и ничего.
Рука медленно ползла обратно — сжав рубчатую рукоять…
— Но он сказал… ни в коем случае не раньше… — Губы еще лепетали что-то, а руки уже протягивали Скалли сверток.
Она торопливо схватила его, и тут…
Тут произошло невообразимое. Трясущийся портье протянул сложенную лодочкой ладонь — на чистой воды рефлексе. На этом невообразимое не закончилось. Скалли выудила из кармана и бросила в ладонь четвертак — тоже рефлекс. Только потом разорвала упаковочную бумагу.
— Вы сумасшедшая… я звоню в полицию… — просипел портье, сообразив, что стрельба откладывается.
— Лучше сразу в ФБР, — бросила на ходу Скалли, развернув бумажник с удостоверением.
Ома взлетела на третий этаж, напрочь забыв о существовании лифта.
Портье только через несколько минут, попробовав встать и заметив, что сиденье как-то неохотно расстается с брюками, понял, что понесенный ущерб треснувшим стеклом не ограничился…
Озеро Трэйклейн, рыбзавод, 27 июля 2002 года, 23:01
Тварь лежала на составленном из нескольких столов постаменте во всей своей красе, распахнутой пастью к дверям морозилки.
Молдер угадал — электричество было отключено, двери настежь распахнуты. Морозильная камера медленно оттаивала вместе со своей кошмарной обитательницей. В свете фонарей та казалась еще отвратительней. Вайсгер подошел к акуле, сунул, как и обещал, руку в пасть… Спросил:
— Что вы там плели Кайзерманну про три… в общем, про что-то ископаемое? Вполне современный экземпляр.
— Скалли, я думаю, поспешила. Да и уверена была лишь на девяносто процентов… Дело в том, что эволюция акул застыла много миллионов лет назад. Ископаемые и нынешние почти не отличаются… Я потом все расскажу Скалли — думаю, она со мной согласится…
Молдер говорил машинально, поглядывая по сторонам и держа в руке оружие. Никаких признаков присутствия Дональда и Макса не наблюдалось. Хотя подъехали Молдер со стариком скрытно, с погашенными фарами. И попали сюда без лишнего шума, отперев и малозаметную калитку в ограде, и рефрижераторный цех прихваченным в Вайсгер-Холле комплектом ключей.
— А стоит? — спросил Вайсгер. — Все рассказывать?
Молдер ждал повторения слов про призовую сумму — и опять ошибся. Может, и не стоит, подумалось ему. Может, стоит забрать у портье кассету, стереть запись и оставить старика наедине с его семейными тайнами…
— Интересно, сколько она весит? — задумчиво спросил Вайсгер, ткнув акулу в жесткое, еще не оттаявшее брюхо.
Молдеру, честно говоря, было наплевать, сколько в мертвой хищнице футов и килограммов. Его больше интересовало местонахождение двух других хищников. Живых.
Старик словно прочитал его мысли:
— Пошли.
— Куда?
— Есть тут при заводоуправлении нечто вроде квартиры, для сильно припозднившихся менеджеров… Две спальни, кухня с электроплитой, санузел… Самое подходящее место, чтобы скрытно и с удобствами просидеть два-три дня.
Молдер кивнул. И снял пистолет с предохранителя.
Трэйк-стрит, 27 июля 2002 года, 23:17
Прослушав обе записи, Скалли пулей пронеслась через холл, не заметив сползшего под стойку портье (брюки и белье тот успел сменить). Бегом пересекла автостоянку и, только тронувшись с места, задумалась: а что дальше?
К кому обратиться?
К шерифу, ставленнику братьев Вайсгеров? Исключено. К полиции штата, наводнившей Трэйк-Бич? Она видела, как те полицейские лебезили перед Вайсгером…
Выходить на связь со Скиинером или даже с региональной штаб-квартирой ФБР — бессмысленно. Любая помощь запоздает…
Скалли медленно катила по Трэйк-стрит, с тоской осознав, что рассчитывать может лишь на свои силы…
И резко ударила по тормозам. Вышла. Вывеска на полуподвальном магазинчике гласила: «ОРУЖИЕ И СНАРЯЖЕНИЕ». И снизу, буквами поменьше: «Товары для крутых мужчин».
Продавец не удивился, увидев вместо крутого мужчины всего лишь Скалли. Судя по пустому зальчи-ку, крутые мужчины среди мирных курортников не преобладали, и дела у «ОРУЖИЯ И СНАРЯЖЕНИЯ» шли не блестяще.
— Желаете поохотиться? — приветствовал Скалли торговец. — Попугать ворон? Есть очень миленькое дамское ружьецо 410-го калибра, совсем не дорого. Или хотите что-то подарить своему другу? Найдутся штучки и посерьезнее. Или вас интересует самооборона?
Скалли быстро огляделась и ткнула пальцем в одну из витрин.
— Это. И побыстрее. Плюс четыре… нет, восемь запасных обойм. Не патроны в пачках — именно обоймы.
Продавец поскучнел.
— А, значит, дружку… — констатировал он. — Эта штучка так просто не продается. Сначала вашему другу придется заполршть кучу бумажек, а потом ФБР будет добрый месяц проверять, не случалось ли ему сидеть на соседних толчках с Бен Ладеном…