— Очевидно, им попалась рыба?
— Я ловлю здесь двадцать лет, сэр! И с немалым успехом! Уверяю вас; ни один из подводных обитателей Трэйклейна не смог бы так согнуть эту мощную конструкцию — морской спиннинг! Вернее, смог бы, но только один-единственный…
— Биг-Трэйк?
— Он самый! Или его брат-близнец, или случайно заплывшая сюда русская субмарина, или проснувшийся от спячки плезиозавр, но никак не обычный здешний озерный лосось.
— Вы достаточно долго видели лодку и согнутый спиннинг?
— Секунды две-три, потом их закрыл от меня поросший кустарником мыс.
— А солнце? Оно светило вам в глаза или в спину?
— Естественно, в глаза. Я всегда сижу в лодке спиной к солнцу, иначе от бликов на воде недолго заработать снежную слепоту…
Понятно, почему шериф отмахнулся от этих показаний, подумал Молдер. Тем более что они шли абсолютно вразрез с интересами и Кайзерманна, и его покровителя.
— Скажите, мистер Косовски…
— Зови меня просто Фрэнком, парень! — безапелляционно заявил экс-адмирал. «Скрудвайзеры» на жаре сделали-таки свое дело, и слово «сэр» из его речи напрочь исчезло.
— Скажите, Фрэнк, а вы сами верите в Биг-Трэй-ка? В то, что за этой легендой стоит что-то реальное?
На этот раз Косовски ответил после долгой паузы.
— Как вам сказать… Когда был на двадцать лет моложе — верил. Ну, не совсем в то, что тут не один век живет лосось длиной с катер, — скорее, что в озере действительно водятся суперрекордные экземпляры, способные сокрушить любую снасть. Слишком многие видели в воде нечто. Очень большое нечто. И отнюдь не все они были любители приврать за стаканом. Кое-кто вполне заслуживал доверия… В общем, я верил и довольно долго пытался изловить старину Трэйки. Собственно, я и поселился здесь во многом из-за этого. Вы знаете, каков размер премии за его поимку? Если бы покойный Беркович или кто-то еще подцепил его в этом году, «Биг-Трэйк-фонд» раскошелился бы на семь миллионов двести тридцать шесть тысяч долларов, не больше и не меньше. В следующем году сумма вырастет.
— Так много? — удивился Молдер. — Я слышал, что сумма превышает миллион, но чтобы настолько…
— Руководство фонда — а во главе там стоят Вайс-гер и его родной брат — предпочитает не слишком ее рекламировать. Очевидно, опасаются, что в противном случае тут будет не продохнуть от ловцов, пытающихся добыть Трэйка не самыми законными, но весьма дорогостоящими способами, — и это отпугнет остальных отдыхающих. Но у меня свои источники информации…
— Как же могла сумма настолько вырасти? — В голосе Молдера слышалось сомнение. — Первоначально, шестьдесят с лишним лет назад, премия составляла двести тысяч, правильно? При стандартных и даже повышенных банковских процентах семи миллионов никак не наберется…
— Тут несколько иная механика, — пояснил Ко-совски. — Старый Вайсгер, отец нынешнего, положил в банк определенную сумму и вдобавок к ней передал фонду кое-какую собственность — достаточно бросовые тогда земли на севере озера. Премиальная сумма пополняется не только банковскими процентами, но и доходами с этих земель. Достаточно мудро, если учесть, что тогда только-только закончилась Великая Депрессия, и папаша Вайсгер видел, как рушатся самые, казалось, надежные банки и корпорации… Не прогадал он ни в чем — банк до сих пор на плаву, а цены на северные земли подскочили до небес — после того, как совсем рядом здесь проложили федеральное шоссе. Доходы за их аренду, соответственно, тоже растут. Братья Вайсгеры, надо думать, кусают локти — такая куча денег плывет мимо кассы. Но ни единого ярда земли продать, согласно уставу фонда, не могут. И взять себе арендную плату — тоже. Всё уходит будущему герою, который выудит-таки из озера нашего Биг-Трэйка.
— Насколько я понял, Фрэнк, несмотря на такой заманчивый куш, теперь вы оставили свои попытки?
— Теперь… В последние годы некоторые энтузиасты слишком усердно прочесывали озеро сонарами, эхолотами, подводными камерами и прочей новейшей техникой, хотя Вайсгер не слишком приветствует подобную деятельность. Не нашли ничего. То есть находки были: топляки, утонувшие катера и лодки, даже «форд» известного в свое время бут-легера Крошки Билли, бесследно исчезнувшего в тридцатом году. Правда, от сидевшего внутри Билли и двух его дружков мало что осталось… Но Трэй-ка не обнаружили. И хотя энтузиасты утешали себя рассуждениями о подводных пещерах и расселинах, где он может скрываться, я говорю вам точно: такой твари в озере нет. Может, когда-то раньше и была, и послужила основой для всех легенд. Жила — и умерла в свой час. Просто от старости. Рыбы тоже смертны…
— Хм… Насколько я понимаю, дохлая рыба спустя какое-то время обязательно всплывает…
— Не всегда. Если раки, или другие рыбы, или еще какие-то причины повредят ей брюхо — туша так и останется на дне.
— Другие охотники за Трэйком вашей убежденности не разделяют?
— Вчерашний день поколебал мою убежденность. Сдается мне, что стоит сдуть пыль с кое-каких штучек, заготовленных в свое время для Трэйки… А другие охотники… Не знаю. Слишком уж велика премия… Тут стоит играть даже с самыми мизерными шансами. Иногда мне приходило в голову, что за такие деньги можно создать Биг-Трэйка самому! Создать и поймать! Вернее, представить Фонду пойманного.
— Муляж? — усомнился Молдер. — Но ведь подделка обязательно раскроется.
— Нет, все настоящее! Поймите, рыбы — в отличие от нас, млекопитающих, — не имеют установленных эволюцией пределов роста. Они растут всю свою жизнь, с каждым годом медленнее, но растут. Причем скорость прироста полностью зависит от количества потребляемой пищи. Огромным особям все труднее добывать необходимое для роста количество белка — и прибавляют в весе они крайне медленно. Вы улавливаете мою мысль, Молдер?
— Боюсь, все равно придется очень долго ждать. На приз могут рассчитывать только правнуки человека, затеявшего такую аферу — искусственно выкормить Биг-Трэйка.
— Лет десять назад я с вами полностью бы согласился. Но в последнее время появились,гормональные добавки, ускоряющие рост. Результаты просто фантастические. Годовалая молодь форели за два-три месяца достигает роста четырехлетних рыбин! Больше того, до стадии практических разработок дошли эксперименты с генетикой лососевых. Мысль проста — добавить лососю ген малоценной, но очень быстро растущей рыбы. Акулы, например. Представляете перспективы?
— Акулы… — медленно повторил Молдер.
— Да! Когда я поделился этими мыслями с… в общем, с одним человеком, он очень заинтересовался, и… Так, — тон и голос Косовски резко изменились, он смотрел куда-то через плечо собеседника. — Похоже, нам пора прощаться, агент Молдер.
— Что случилось?
— Моя супруга. Только что зашла в бистро за три дома отсюда. Явно ищет меня.
Старик протянул Молдеру руку, встал и направился к выходу с открытой террасы кафе, где они сидели. На его походке и осанке выпитые коктейли не отразились. .
— Последний вопрос, — торопливо сказал вслед Молдер. — Скажите, до отставки вы служили в ВМС США?
— Кто вам сказал такое? — на ходу удивился старик. — Я был заместителем шефа протокола при Конгрессе штата.
И ушел.
Вот вам и адмирал, подумал Молдер. Бывший мажордом при провинциальных законодателях… Но познаниями в ихтиологии не уступит иному профессору. Надо будет поговорить с ним еще раз — после окончательного результата экспертизы.
Аквапарк «Блю Уорд», 24 июля 2002 года, 16:10
Несколько новеньких десятидолларовых купюр, полученных Хэмметом в банкомате перед этим разговором, так и не понадобились.
Ральф Брезер — тот самый сорокалетний рабочий аквапарка — ни в какой дополнительной стимуляции не нуждался. Увидев значок и удостоверение Хэммета, Брезер впал в состояние тихой паники. Неконтролируемые жесты, бегающие глаза, выражение лица не оставляли сомнения — рыльце у Ральфа в пушку по самые уши. Не иначе, как этот проныра воровал в гигантских масштабах предназначенную дельфинам и сивучам рыбу. Или поставлял в ближайший китайский ресторанчик трепангов и осьминогов, списывая их пропажу на прожорливость других обитателей океанариума. Или сотворил еще что-то не менее ужасное. А теперь понял, что незаконной деятельности пришел конец.