– Звезды! Звезды!
------------------------------------------------------------------------
Елена Кацюба
Пацифик
Путь к сердцу мужчины лежит через
смерть коровы
Путь к сердцу коровы лежит через
соль
Путь к сердцу соли лежит через
землю
Путь к сердцу земли лежит через
заступ
Путь к сердцу заступа лежит через
землю
Путь к сердцу земли лежит через
свист пули
летящей к сердцу мужчины
------------------------------------------------------------------------
Сергей Бирюков
(Тамбов)
Из книги "Театр ЛИ"
1990
Пьеса пьес
Над сценой сеть.
Растирающий краски. Я непротивленец.
С облаком на голове. Вылепил и выбросил.
Человек-обруч.Взгляните! Здесь всего только двое. Сеть должна выстрелить.
Р.К.Меня ударили по щеке.
Ч-О .Он сейчас упадет. Наклонился, словно Пизанская башня. Его никто не спасет.
С О На Г. Баллистика плевка. Формула с тремя я (пи).
Р.К.Комментирую наклон ужаса. Беру на себя имя – Праведник. Моя ступень –
ваша свинья.
С О На Г. Я три дня и три ночи искал ваш умет...
Ч-О .Цитата ни к месту.
Ч-Одостает из левого уха мяч, бросает Растирающему краски,мяч летит в сетку. Сетка поворачивается и делит сцену. Растирающий и С Облакомбросают мяч друг другу. Человек-Обручсвистит в свисток.
Четыре Тиберия
Тиберий I. Узнавание...
Тиберий II. Начинается...
Тиберий III. С того, что...
Тиберий IV. Никто...
Т.1. Подождите, я не досказал своей мысли.
Т.Н. Подождите, я не досказал своей...
Т. III. Подождите, я не досказал...
Т.1 V. Подождите, я не доска...
Голос из-за сцены. Объявляется перерыв на 15 лет. Возможность... вернуться... к зрителям... просьба оставаться...
Через 15 лет
Четыре Тиберия. У нас была возможность посовещаться. Мы обрели дар...
Т. IРадар.
Т II. Эхо.
Т. III. Зрители соскучились.
Т. IV. Запрещаю. Начнем сначала.
Т. I . Никто.
Т. II. С того, что
Т. III. Начинается.
Т. IV. Узнавание.
Книгура
О. Вещи. Летит берег нет.
В. Лепечет мел и крошево синиц.
С. Краеугольным кажешься мне.
Д. Лишь лепесток и тот жесток.
Т. Дым лебяжий. Гусиная шерстка.
М. Восторг. Волна. Укрытая волной. Вместе. Мы всё произнесли. Теперь другие. Их. Пускай.
Капитан Кук
М. На берег выброшен стремительно. Теперь спит.
З. Зерно в его карманах.
М. И золото в обманах.
Он и Она
текст /отсутствие текста
Он.Я...
Она.Я..
------------------------------------------------------------------------
Алина Витухновская
Я взяла книжку Некого Автора.
Не было ни топора, ни Авроры.
Не было атомного реактора.
Скоро
наступала осень. Мне все равно.
Будет Гитлер, тоже скажет: "Здравствуйте, дети!"
А я отвечу: "Я уже смотрела это кино.
Я уже снималась в этом сюжете.
Но если Вы, Адольф, желаете вновь Войны,
я, конечно, выйду за Вас, и стану Вашим
ручным пистолетиком,
личным чувством вины,
даже
голубым червячком, убитым под каблучком,
молчуном о тайном Вашем Ничто.
Нас в конце убьют Партизаны Обратных Сторон.
Ну и что?
Наступила осень. Мне все равно.
Потусторонний Гитлер не появился.
В кафе ада шло все то же кино.
Числа
подступали подлыми лапами к липкой сути.
Иксы символов заменяли слова,
Имена повторялись. И что-то будет:
что-то простое, как мертвая голова,
что-то яростное, как сгоревшая при пожаре мышь,
что-то неизбежное, как убийца на чердаке,
что-то основательное, как Мальчиш Кибальчиш,
что-то очень близкое, как смерти на волоске,
что-то несчастливое, как еж в костылях,
на цветной картинке с оранжевой подписью "Рай",
неуютно подлое, как мертвый вдруг котенок в руках,
яростно праздничное, как глупый настоящий трамвай.
Я взяла книгу Некого Автора.
Не было ужаса, но ужас будет.
Не было смысла. Но назавтра
уже появились маленькие и страшные люди.
И тогда уже, обнаружив связь,
точнее, чушь, мертвые души, слизь на глазе,
я еще улыбалась, как будто бы развлеклась
этой связью, точней, намеком на связи.
И уже появились маленькие и страшные человечки.
Первый разговаривал из красного телефона.
Умолял меня хищно о наглой встрече. Мона
Лиза облизывалась, как Маньяк.
И сказала с улыбкой бляди: "Иди!"
Мне показалось тогда, что так
податливо и покладисто стоит себя вести.
Я нетрезвым гипнозом пролезла в завтра,
во время смерти и место встречи.
И меня встречал представитель Автора.
Стало легче,
как Мересьеву после того, как в некотором отдалении
от себя он узрел свою понятную ногу
и узнал, наконец, что жизнь есть всего лишь процесс разложения.
Богу
тоже нравится убивать и делить.
Богу очень нравится расчленять.
Человечек спрашивает:"Будете пить?"-
подразумевая: "Будете умирать?"
Бункер похож на тренажерный фоб,
на ржавый бар, на кошмарный спортзал,
на маршала Жукова, которого в пьяный рот
тотальный Дьявол игриво поцеловал.
А человечек, ворча, пролил
горячий кофе на свой вертящийся хвост
и с ловкой яростью хищно его вкрутил,
как штопор железный в мой неуместный мозг.
Мы пили иконы и лакали коньяк.
Хотели колоний и хотели колонн.
Тогда-то я угадала, что он Маньяк,
и Некий Автор сделал ход Маньяком.
------------------------------------------------------------------------
Лидия Григорьева
(Лондон)
Сон
Пробежал трамвай на длинных ногах,
люди рисовали на его запотевших стеклах
смешные рожи.
Человек в одежде (под одеждой не было кожи,
были нервы – синие, как от холода),
похожий на дурной перевод с английского,
силился понять, кто он такой.
Кроме того, мне навстречу из желтого дома
(там, кажется, институт финансово-экономический)