"И в самом деле, – подумала Скалли. – С какой стати я на него набросилась? Разве он виноват в саботаже следствия?" – Ну, может, не лопату, – отступила она, – а кирку или экскаватор. Но попросишь обязательно.
Молдер усмехнулся и полез во внутренний карман пиджака.
– Вот и хорошо, – сказал он. – В Сан-Диего как раз нашлась подходящая куча мусора. – Он вытащил из кармана разноцветную бумагу, в которой Скалли сразу же узнала билет на самолет. – И я хочу, чтобы ты помогла мне в этой куче порыться, – он встал и протянул билет партнерше: – А вдруг найденo жeмчужное зерно!..
Военно-морской госпиталь Сан-Диего
В госпитале у них проверили документы и направили к доктору Сайзеру, который как раз и занимался командой французского судна.
Разыскав нужную палату, они обнаружили в ней мужчину лет сорока пяти, с усталым лицом и темными кругами под глазами.
– Доктор Сайзер? – спросил Молдер.
– Вы из ФБР? – Мужчина судорожно потер лоб. – Мне только что звонили снизу.
– Агент Молдер, – Призрак показал удостоверение и кивнул в сторону напарницы. – А это агент Скалли.
Скалли уже вела визуальный осмотр ближайшего больного.
Вид его был ужасен: все лицо в глубоких язвах и каких-то розовых ошметках, взгляд устремлен в потолок, и в глазах нет ничего, кроме нестерпимой, бесконечной боли.
Больной, лежащий на соседней койке, выглядел ничуть не лучше. Разве что глаза его были закрыты. Наверное, ему вкололи наркотики, и он на какое-то время забыл о боли и смог поспать…
– Вы по поводу французских моряков, получивших радиационные ожоги?
– Да, – кивнул Молдер. – Как у них дела?
– Дела, прямо скажем, не очень. Нам нужно выяснить, каким образом их следует лечить, а источник поражения так и не определен, потому что дело окружено ореолом секретности, – доктор Сайзер развел руками.
Скалли повернула к нему голову.
– А как вы можете характеризовать симптомы? – и добавила, заметив удивление в его глазах: – Не беспокойтесь, я медик с образованием. Можете мне сказать.
– Симптомы у них на лице. А кроме того, лейкоз, быстрая мышечная деградация, спонтанные кровотечения в кишечнике и других внутренних полостях. Наблюдается кровь в моче. У всех тяжелый бред и пока еще легкие степени комы. Прогноз, на мой взгляд, весьма неопределенный.
– Какому же воздействию они подверглись?
Доктор Сайзер крутанул головой, будто воротник рубашки жал ему шею.
– Не менее двухсот рентген. А может быть, и все четыреста. Причем очень высокая степень поглощения…
– Но это почти то же, что перенесли жертвы бомбардировки Хиросимы.
Сайзер понизил голос:
– Я не знаю, с чем именно вошли в контакт эти люди, но это явно был искусственный, а не природный источник. В природе подобного уровня просто не существует.
– На нашей планете действительно не существует, – встрял Молдер, и Скалли посмотрела на него с неудовольствием: даже здесь не может без своих выходок.
– Вам не удалось с ними поговорить?
– Нет, – врач опять развел руками. – Они находились уже в слишком плохом состоянии, когда поступили в госпиталь. Кроме одного парня. Кстати, это показалось мне очень странным. Парень абсолютно не пострадал. Абсолютно. Я держал его под наблюдением целые сутки и, в отличие от остальных, не обнаружил ни одного, даже слабого, симптома. Уровень лейкоцитов и эритроцитов был вполне нормальным. И вообще он пребывал в добром здравии.
Напарники переглянулись. Молдер явно оживился, и Скалли подумала, что Призрак уже продумывает очередную безумную теорию.
– В самом деле? – удивилась Скалли. – Пережив такой уровень радиации?!
– Совершенно не облучился, – Сайзер энергично кивнул. – Нонсенс какой-то. Хотя это пока что спасло остальных. Именно он и довел корабль до Сан-Диего. Остальные просто не смогли бы управлять кораблем в таком состоянии.
Напарники вновь переглянулись, и Скалли увидела, что Молдер еще более оживился.
– А можем мы поговорить с этим нонсенсом? – быстро спросил он.
– Могли бы, если б он находился здесь. Он выписался сегодня утром. Зовут его Поль Готье, – было похоже, что Сайзер запомнил имя удивительного феномена на всю жизнь. – У него есть дом в Сан-Франциско, – он подошел к компьютеру. – Сейчас я дам вам адрес.
Пасифик-хайтс, Сан-Франциско Калифорния
В тот самый момент, когда Модцер и Скалли разговаривали в Сан-Диего с доктором Сайзером, в четырех с половиной сотнях миль к северо-северо-западу от них так и не ставший больным человек по имени Поль Готье стоял на пороге своего дома.
Закрыв входную дверь, он внимательно прислушался.
В доме было тихо, лишь урчал кондиционер, поддерживая заданный температурный режим.
Готье вошел в комнату и внимательно осмотрелся. Голубые глаза скользнули по камину в центре комнаты, по дивану и креслам, по темному экрану телевизора, по картине, висящей на стене. Потом взгляд его переместился на противоположную стену, где висела фотография в простой деревянной рамке.
Готье подошел ближе, впился в фотографию глазами.
На снимке была изображена Эйфелева башня, а на ее фоне – мужчина и женщина. Мужчиной был Поль Готье, а компанию ему составляла Джоан, на которой он был женат уже почти десять лет.
Готье смотрел на нее, будто не узнавая, пока за спиной не разразился нетерпеливыми трелями телефон.
Готье обернулся, некоторое время смотрел на аппарат, будто решая подойти или не подойти, – и, видимо, решил не подходить, потому что прошел в соседнюю комнату.
Опять постоял на пороге, оглядывая собственные владения. Не то искал следы присутствия чужого в доме, не то собирался с духом. Потом шагнул к письменному столу, выдвинул верхний ящик и начал просматривать лежащий наверху лист бумаги.
Чтобы подъехать к "Пайпер мару", пришлось миновать несколько контрольнопропускных пунктов. Последний находился уже возле самого судна. Отсюда хорошо было видно, что по трапу с -корабля сходят дезактиваторщики в желтых костюмах.
– Я позвонила этому Готье домой, – сказала Скалли, когда они подъехали к шлагбауму. – Никто не снимает трубку.
– А ты попробуй связаться с французским консульством. Может, они чем помогут. – Молдер остановил "таурус" перед шлагбаумом и полез в карман за удостоверением, потому что к ним направлялся серьезно настроенный тип в военной форме и без никакого защитного костюма.
Скалли нажала кнопки на мобильнике и поднесла его к уху.
– Французское консульство? – сказала она через пару секунд. – Не могли бы вы дать информацию по некоему Полю Готье?
Тип в военной форме подошел к машине.
– Агент Молдер, – Призрак показал удостоверение. – Агент Скалли. ФБР.
– Морган, – представился тип, – Отдел внутренних расследований армии США.
– Что-нибудь нашли? – Молдер кивнул на команду дезактиваторщиков.
– Пока ничего, – сказал Морган, давая знак постовому – тоже без защитного костюма – поднять шлагбаум. – Впрочем, я толком и не пойму, что именно мы ищем.
– Весь экипаж корабля проходит курс лечения от радиации.
– Дезактиваторщики прочесали весь корабль и не нашли ничего. Водолазы дважды обследовали днище – никаких следов радиации. Фон нормальный.
– И внутри ничего?
– Ничего, – Морган кивнул на говорящую по телефону Скалли. – Этот мобильник дает больше излучения, чем весь корабль.
Двадцатью минутами позже Морган пошел дать команду, чтобы запустили генератор и включили освещение внутри корабля, но партнеры не стали дожидаться, пока условия для осмотра станут идеальными, и дружно взялись за фонарики. Чтобы сэкономить время, корабль решили осматривать порознь.
Подсвечивая себе фонариком, Молдер прошел несколько отсеков. Нигде не было ничего подозрительного или хотя бы любопытного. Набор лекарств в изоляторе был практически не тронут. Наконец Молдер добрался до отсека, где хранились глубоководные скафандры. Хотя на "Пайпер мару" они скорее походили на маленькие батискафы. Даже двигатель имелся. Справа на шлеме была привинчена телекамера.