Наверное, вы думаете, что все прочитанное в большей степени научная фантастика, нежели научные факты. Мой ответ на ваши сомнения очень прост. Составьте список того, какие возможности доступны вам сейчас, но не существовали или не были доступны еще пятьдесят лет назад. А теперь добавьте к этому дополнительный коэффициент, чтобы принять во внимание то, что скорость развития новых технологий имеет тенденцию расти в геометрической прогрессии, и вы поймете: все описанное мной не такая уж фантастика.
Тем не менее многое из того, что нам знакомо сегодня, сохранится и в будущем. Базовые вещи вряд ли сильно изменятся. Наши главные надежды и опасения останутся такими же, как и ныне. Мы так же будем стремиться к признанию. Так же будем стараться оставить свой след на Земле, достичь чего-то существенного в жизни и уважения окружающих. И мы сохраним любопытство относительно того, является ли наше существование на этой планете чем-то большим, чем простой космической случайностью.
И подобно одинокой Джойс Винсент в ее лондонской квартире, мы будем мечтать о любви и о том, чтобы нас любили.
Plus ça change, plus c’est la même chose[1].
Дополнение
Недавно я перечитал «Расцвет творческого класса» Ричарда Флориды. На первых страницах своей книги он утверждает, что поколение, жившее между 1900 и 1950 годами, было свидетелем гораздо больших технических перемен, чем поколение, жившее между 1950 и 2000 годами. А далее поясняет, что с точки зрения влияния на общественные ценности дело обстояло прямо противоположным образом.
Мне кажется, нечто подобное, хотя и значительно меньшего масштаба, имело место за последние два года. С точки зрения технического прогресса бывали периоды гораздо больших перемен, но с точки зрения воздействия на ценностную структуру общества перемены, свидетелями которых мы стали с 2007 года, весьма значительны.
Пока еще очень рано делать какие-то определенные предсказания (экономика, основной двигатель перемен, способна поменять свои главнейшие тенденции развития), но, как мне представляется, мы начали движение от свободного рынка и индивидуализма в сторону государственного регулирования и сдерживания личной инициативы. Возможно, это только временная тенденция, но пока страх и неуверенность властвуют в обществе, люди будут стремиться к безопасности и надежности. Центр общественного внимания вновь сместился к семье и коллективу, и создается впечатление, что процесс глобализации несколько притормозил, благодаря чему в будущем могут восторжествовать коллективистские ценности в ущерб индивидуалистическим. Впрочем, я сомневаюсь, что данная тенденция продлится достаточно долго.
Неуверенность в сочетании с цинизмом вызывает возрождение интереса к подлинности; люди начинают искать некую большую значимость во всем, начиная от политиков и кончая стиральными машинами. Пока мы зашли не слишком далеко, чтобы наша жизнь окончательно разладилась, но потребность в ее балансировке ощущается многими. Люди все больше начинают подвергать сомнению значение материалистических ценностей, политические лозунги и приоритет профессионального успеха над семейным счастьем.
Я подозреваю, что многое из перечисленного окажется не более чем кратковременной реакцией на непродолжительное изменение ситуации, но кое-что может закрепиться.
К примеру, некоторое время назад изменение климата было проблемой экологической и этической, но сейчас оно становится и экономической проблемой. В настоящее время сохранение экологической стабильности – вопрос не только экономии значительных средств, но и вопрос спасения планеты в целом.
Что еще изменилось? Одно важное изменение, на которое вряд ли кто-то обратил серьезное внимание, заключается в том, что теперь половина населения планеты живет в городах. Увеличились также те разновидности населения, возможности существования которых раньше никто вообще не предполагал. По сведениями TechCrunch и ComScore, количество пользователей MySpace выросло примерно до 125 миллионов. Это очень много, но не так много, как у Facebook, зафиксировавшего 150 миллионов пользователей и 200 миллионов посещений сайта в одном лишь декабре 2008 года.
В прямо противоположном направлении движется потребление бумаги. С 1980 по 2000 год оно почти во всем мире значительно возросло, а сейчас явно пошло на спад. Причина подобного поворота не столько техническая, сколько социальная: поколение «Y», вошедшее в последнее время в большом количестве в активную жизнь, предпочитает получать информацию с экрана и хранить ее в цифровой форме.